Последнее дело Холмса

– С вами – реже, чем с прочими, – ответил он с улыбкой, значение которой я определить затрудняюсь.

– Со мной – как и со всеми, – ответил я. – Если мы ищем полнейшей и исчерпывающей точности, признаем, что показания свидетелей особой важности не представляют и доверия не вызывают. Вот попробуйте-ка сейчас рассказать мне во всех подробностях все, что вы делали в последние сорок восемь часов.

– На это не способен никто.

– Разумеется. И даже когда мы припоминаем нечто увиденное, оно обусловлено тем, что видели другие, – или тем, что им привиделось. Детальнейшие описания существуют только в романах.

– Приметы и ловушки, созданные для того, чтобы читатель угадал или ошибся?

– Именно так.

Фокса опять ненадолго задумался.

– Не хотелось бы выглядеть занудой… Но когда роман выстроен хорошо, по всем законам жанра, почти невозможно, чтобы читатель определил убийцу раньше сыщика.

– За исключением тех случаев, – возразил я, – когда читатель знает эти правила и умеет истолковывать сюжетные ходы, не дожидаясь, пока рассказчик предоставит ему разгадку.

– Верно.

– И это не борьба добра со злом, а поединок двух интеллектов. Так мне это видится.

– Думаю, так оно и есть. На самом деле перед нами не моральная проблема, а холодная задача.

– Требующая математического подхода.

– Да, я это и хотел сказать.

Мы помолчали. Первым заговорил Фокса:

– Я ведь тоже всю ночь анализировал, кто же нас окружает. Тасовал все вероятные комбинации, пытался выделить подозрительных и отвести непричастных. Комбинировал факты с интуитивными ощущениями, чтобы превратить предположения в непреложную уверенность.

– И как – преуспели? – осведомился я.

– Нисколько. Мне кажется, что в схватке инстинкта и раздумья верх неизменно берет первый.

– Вы имеете в виду, что внешность редко бывает обманчива?

– Более или менее… Интуиция позволяет ухватывать суть с одного взгляда и не нуждается в том, чтобы постигать ее по слогам, как дети, когда учатся читать. И поначалу я доверился ей, но в данном случае она не сработала…

Я заметил, что он вдруг заулыбался – и как-то иначе на этот раз. Я спросил, чему. Припомнился мне, ответил он, рассказец одного испанского писателя по имени Хардиэль Понсела, много лет назад опубликовавшего пародию под названием «Новейшие приключения Шерлока Холмса».

– Знаете такую книжку?

– Нет.

– Очень забавная. Последний рассказ озаглавлен «Нелепые убийства в замке Рок», и там, после того как всех персонажей перебили, Холмс, доведя до логического конца свою теорию – «если отбросить невозможное, то, что останется, каким бы невероятным оно ни казалось, должно быть истиной», – приходит к выводу, что убийцей может быть только он сам, и предается в руки правосудия[52].

Мы оба засмеялись. История была хороша.

– Надеюсь, до такого не дойдет, – сказал я.

– А что скажете про остальных персонажей? Я имею в виду реальных лиц.

Я ответил, что как раз и занят тем, что собираю признаки, достаточные для суждения. Перед нами самоубийство, вызывающее серьезные сомнения, что это именно оно, перед нами разорванная веревка, которая исчезла бесследно, перед нами врач, который при втором вскрытии стал, что называется, темнить и напускать туману таинственности; а дело происходит в отеле, временно отрезанном от всего мира, и в отеле этом восемь постояльцев, трое служащих и хозяйка. Никто, за исключением миссис Дандас, подруги покойной, прежде не был с ней знаком…

Тут я остановился и в раздумье сморщил лоб. Взглянул на сигарету, зажатую между пальцами, словно в голубых спиралях дыма хотел прочесть отгадку.

– Еще у нас наличествует некий актер, – продолжал я спустя минуту, – имеющий к сыску и дознанию лишь то отношение, что в роли Шерлока Холмса раскрыл немало запутанных дел при содействии некоего автора популярных книг. А также имеются записка и нож для разрезания бумаги, похожий на кинжал, относительно которых мы пока не знаем, считать ли их шуткой, признанием или угрозой… Я ничего не забыл?

– Вроде бы нет.

Фокса ответил, отведя глаза, – ну, или мне так показалось. Чтобы убедиться, что все учтено, я еще раз неторопливо поразмыслил. И продолжал:

– Тем не менее прийти к какому-либо выводу труда не составит. «Поступки отдельного человека предугадать нельзя, однако поведение коллектива легко спрогнозировать». И на этом острове мы представляем такой коллектив.

Фокса улыбнулся едва ли не через силу:

– Это «Знак четырех».

Я ничего не ответил и продолжал курить. Фокса качнул головой.

– Не понимаю… – произнес он вслед за тем. – Не понимаю, Бэзил, как же это так вышло, что вы практически покончили с кинематографом… Вы – человек… Не знаю, как сказать… Без сомнения, совершенно особенный.

Я вскинул руку с элегантным пренебрежением. Это кинематограф, повторил я, покончил со мной. Это сам Шерлок Холмс покончил с Хопалонгом Бэзилом, как с настоящим Мориарти.