Последнее «долго и счастливо»

– А почему, ты думаешь, я так и не женился? – вопросом на вопрос ответил Длинноносый.

Агата еще слегка приотстала и оказалась рядом с Золушкой.

Она ожидала, что старая принцесса сейчас набросится на нее, закатит скандал на весь лес, но Золушка продолжала идти вперед молча, сосредоточенно глядя себе под ноги слегка прищуренными глазами. Сейчас в ней было что-то от пристыженного ребенка.

– Э… привет еще раз, – смущенно начала Агата. – Я хотела извиниться… Просто меня занесло, я не сдержалась и…

– Ты считаешь меня дрянью, – бесцветным голосом перебила ее Золушка. – Все считают меня дрянью. Недоброй, ехидной, грубой. Но никто, никто не хочет меня понять, а уж ты меньше всех.

– Это неправда, – возразила Агата. – Между прочим, меня тоже все считают грубой и резкой. Если честно, я боялась того, что обо мне подумают, но только пока не поняла, что…

– Да начхать всем на то, что ты там поняла! – ворчливо перебила ее Золушка. – И меня, между прочим, нисколько не колышет, что там обо мне подумают разные дураки вроде тебя. Ладно, все, проехали. Забудь все, что я сказала. Можешь считать, что твои извинения приняты, и проваливай отсюда. Договорились?

Золушка заложила руки за спину и уставилась куда-то в сторону, давая понять, что их разговор закончен.

– Договорились, – вздохнула Агата.

Она уже прибавила шаг, чтобы догнать Тедроса, и тут вдруг услышала тихий, раздавшийся в ее голове, голос…

Не уходи.

Но только это не был голос самой Агаты, нет.

Это был голос Золушки.

Когда-то Агата умела слышать души других людей, чувствовать их желания. Но с тех пор прошло столько времени! Она думала, что утратила этот дар.

Оказалось, нет.

Агата остановилась и медленно повернулась к старой принцессе.

– Говори, – сказала она.

Золушка испуганно взглянула на нее и притворно сердитым тоном ответила:

– Как, ты все еще здесь?

– Послушай, если Мерлин поставил нас с тобой в пару, значит, он считает, что мы можем чем-то помочь друг другу, – сказала Агата. – И мне кажется, ты знаешь, чем именно.

– Какой смысл говорить об этом? – негромко пробормотала Золушка, опуская глаза к земле.

– Пожалуйста, скажи мне, – попросила Агата.

Довольно долго они шли молча, пока старая принцесса наконец не заговорила:

– Я никогда и не думала о том, что попаду однажды в школу Добра. Росла я с мачехой, которая постоянно твердила мне, что я уродина, что я дура и должна за честь считать, что мне доверяют туалет за ней мыть. Уверяла, что мой потолок в жизни – вечно оставаться на побегушках. Она прозвала меня Золушкой и говорила, что мне очень крупно повезет, если я сумею выйти замуж за какого-нибудь конюха. Все внимание мачеха уделяла родным дочерям, была уверена, что выдаст их за благородных принцев – разумеется после того, как они окончат школу Добра. Вот почему, когда мне прислали вызов в школу, а моим сводным сестрам нет, я ужасно смутилась и решила, что произошла какая-то ошибка. Подумала, меня перепутали с кем-то из сестер. Но потом я получила форму и расписание занятий и стала ученицей, такой же, как все остальные. И мой портрет повесили на стену. И звали меня Элла. Милая, добрая Элла из башни Милосердия, комната двадцать четыре. Но только счастлива я в школе не была. К концу первого курса меня вдруг охватила ужасная ностальгия по родному дому. И знаешь почему? Так и быть, открою тебе тайну, которую не знает никто-никто на свете. Потому что я любила своих сводных сестер. А они любили меня! В сказках об этом никогда не пишут, потому что иначе все запутается до невозможности. Да, не спорю, мои сестры – недалекие, изнеженные, если и думали о чем-нибудь, так только о принцах, и при этом были такими же острыми на язычок, как и я сама. Скажу тебе больше, они спасли мне жизнь.

Золушка пожевала губами, покачала головой и продолжила:

– Когда умер мой отец и я осталась круглой сиротой, мачеха собиралась отослать меня к Синей Бороде – он тогда в очередной раз овдовел и подыскивал себе новую жену. Ну, о том, что Синяя Борода убивает всех своих жен одну за другой, было известно каждому, и тогда мои сводные сестры придумали сделать из меня служанку, чтобы я смогла остаться дома и никуда не ехать. Должна признать, сестры всегда чувствовали себя виноватыми оттого, что мне приходится стирать их белье, готовить, прибирать в доме, – но я-то сама была, можно казать, на седьмом небе от счастья. Представляешь, что меня ожидало, попади я в руки Синей Бороде? Сестры всегда были рядом со мной, рассказывали мне о легендарной школе Добра, куда надеялись получить приглашение, передавали все городские сплетни и очень хлестко высказывались о своей маменьке, ехидные куплеты про нее сочиняли. Короче говоря, мы с сестрами были одной командой, все трое. А потом я попала в школу, а они нет, но мне всегда казалось, что это они должны здесь учиться, а не я… Одним словом, уже к концу второго месяца в школе я загрустила, да так и продолжала киснуть до самых выпускных экзаменов.

Золушка тяжело вздохнула и продолжила свой рассказ: