Последнее испытание

– Если я и хотела бы поговорить с умершим человеком, то точно не с тобой, Синди Шоу. – Мэйси провела рукой по волосам. – А как насчет тебя, папа? Почему ты не приходишь? Мы с тобой не говорили по душам. А ты, мама? Могла бы мне сказать пару слов в утешение…

Она передвинулась на край кровати, положила пистолет рядом с собой и закрыла лицо руками.

– Ну вот, теперь мне нужно поговорить с умершими родителями. Я точно сошла с ума.

Этому должно быть рациональное объяснение. Мэйси не сомневалась, что МРТ и хороший невролог все выяснят. На этом этапе может оказаться полезным даже мозгоправ. Любой, кто сумеет объяснить, почему ее мозг обрабатывает информацию в виде голоса мертвой девушки, с которой она никогда не встречалась.

Кроу осторожно легла, откинувшись на подушки и несколько минут, а может, и полчаса разглядывала потолок. Сердце постепенно замедлило свой ритм, напряжение спало. Глаза закрылись, и Мэйси наконец заснула.

Шарк-шарк-шарк.

Глава 23

Среда, 20 ноября, 23.10

Брук свернула на длинную подъездную дорожку к дому. Мышцы спины болели, живот подвело от голода. Она рассчитывала увидеть мерцание включенного телевизора в спальне матери, но в доме было темно.

Беннет поднялась по ступенькам крыльца и вошла. Светильник в коридоре предназначался для ее ночных возвращений – чтобы не споткнуться об обувь сорок второго размера, оставленную Мэттом.

Удивившись, что все тихо и спокойно, Брук прошла на кухню и открыла холодильник, где нашлись курица, рис и брокколи, завернутые в полиэтиленовую пленку с приклеенным стикером: «Поешь».

Улыбнувшись, Беннет взяла тарелку, сунула ее в маленькую микроволновку, установила таймер на две минуты и нажала кнопку «Старт». Пока еда вращалась в гудящей печке, она снова открыла холодильник, достала содовую, открутила крышку, сделала большой глоток и прижала холодную бутылку ко лбу.

Услышав звук шагов, обернулась и увидела стоящего в дверях сына. На нем были спортивные брюки и футболка; темные волосы на макушке торчали в разные стороны.

– Думал, ты уже не приедешь…

– Мне нужно немного отдохнуть. Бабушка спит?

– Нет. – Мэтт зевнул. – Ее вызвали на работу. Она знает, что я могу о себе позаботиться.

Конечно, ее ребенок вполне самостоятелен. Но она вернулась с места преступления, первого убийства в ее практике, и ей была неприятна мысль, что он оставался в доме один.

– Бабушка говорила, когда вернется?

– Обещала утром отвезти меня в школу.

Брук шагнула к Мэтту и обняла его. Сын напрягся и попытался отстраниться, но она не отпускала его. Не только его, но и память о том малыше, который больше всего нуждался в материнской ласке. Наконец он расслабился. В этом подростке все еще сохранялась частица ребенка.

Брук поцеловала его в щеку.

– Спасибо, что позволил маме обнять тебя.

Мэтт выскользнул из ее рук.

– Говорят, произошло убийство…

Эти слова вернули ее к жестокой реальности.

– Да. Девушка чуть старше тебя.

– Как она умерла?

Беннет подошла к плите, заглянула в латунный чайник и включила газ.

– Я не вправе ничего рассказывать. Когда будет можно, мы об этом поговорим.

– Странно, что это произошло в Дип-Ран.

– Такое случается везде, сынок. В этом мире нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Безопасность – это иллюзия, и поэтому я прошу тебя быть очень осторожным.

– Я не ребенок, мама.

Женщина посмотрела на своего сына, понимая, что он прав.

– Заметано.

Мэтт провел рукой по волосам, и она заметила поцарапанные костяшки пальцев.

– Что у тебя с рукой?

– Ничего.

– Что-то случилось.

Брук взяла его за руку. Мэтт попытался вырваться, но она держала крепко.

– Подрался?

Он пожал плечами, и этот жест напомнил ей ее саму в этом возрасте.

– Ерунда.

– С Тайлером?

– Он задирался, но я умею за себя постоять.

– Драки – это серьезно, Мэтт. Тебя могут исключить из школы.

– Обычная стычка с парнями. Ерунда.

Чайник свистел, шипел и стонал, пока его не сняли с огня. Но чашку Брук так и не взяла – мысли были заняты совсем другим.

– Иди спать, сынок. Я сегодня переночую дома, а утром отвезу тебя в школу.

– Бабушка сказала, что отвезет.

– Я сама. – Она поцеловала его в лоб и заставила себя улыбнуться. – Иди.

– Ладно, мама.

Услышав, как захлопнулась дверь его комнаты, Брук поднялась по лестнице в свою спальню и стала разглядывать аккуратно заправленную кровать. Не включая свет, присела на край постели и взяла с тумбочки фотографию, на которой были запечатлены они с Мэттом через несколько месяцев после его рождения. Тогда она была еще ребенком. Мать, священник, подруги – все уговаривали ее отдать ребенка в приемную семью. И Брук собиралась последовать их совету. Ей до сих пор было больно об этом думать. Она не хотела видеть новорожденного сына. Семнадцатилетняя девчонка, измученная, напуганная и униженная…

Шериф Грин приехал в больницу и сказал, что она обязана хотя бы один раз взять сына на руки. Брук колебалась, и тогда он попросил медсестру принести ребенка.