Последнее испытание

– На верхней части правого бедра. – Шериф Таннер покачал головой. – Бекки было девятнадцать. Ее несколько раз арестовывали за проституцию и распространение наркотиков. Я поспрашивал людей на стоянке для трейлеров, где она выросла. Мне сказали, что ей не везло с самого рождения. Отца нет, мать – наркоманка. Она была предоставлена самой себе с тех пор, как научилась ходить.

Похоже на Синди Шоу.

– С кем она общалась? – спросила Мэйси.

– Ее знали на стоянках для грузовиков, где она по большей части работала. Все о ней знали, но никто точно не мог сказать, когда она исчезла или с кем ее видели в последний раз.

Мир пожирает таких девушек, как Бекки Тейлор. Они продают себя по многим причинам – деньги, доброе отношение и даже любовь.

– Судя по отчету для ViCAP, ДНК плохо сохранилась.

– Это было в семнадцатом году, и, если в Куантико не появилось новых методов анализа, ждать особенно нечего.

– Вы можете отправить образец ДНК в Куантико? Пусть проверят в нашей лаборатории – на всякий случай.

– Давайте адрес, я отправлю.

– Спасибо. – Она постучала ручкой по желтому листу блокнота. – Вам известны другие случаи исчезновения таких девушек, как Бекки?

Таннер погладил усы.

– Девушки всегда пропадали.

– Были ли попытки удушения проституток? – спросила Мэйси.

– Я могу заглянуть в архив и посмотреть, подавал ли кто-то из них заявление. Но на это потребуется время.

– Было бы здорово. У нас есть ДНК преступника, и мы думаем, что у него отколот передний зуб.

…Когда видеоконференция закончилась, девушка прикрепила к белой доске фотографии Тоби Тёрнер, Синди Шоу, Бекки Тейлор и Бет Уотсон. У всех женщин были длинные темные волосы, и всем было около двадцати лет.

– Где жила Синди Шоу?

– На маленькой стоянке для передвижных домов.

Как и Бекки.

– Я бы хотела туда наведаться. Может, остались люди, которые ее помнят.

– Поехали.

– Думаешь, я гоняюсь за призраком?

– Не знаю, за кем ты гоняешься, но при взгляде на эту доску связь между Синди и другими тремя жертвами становится очевидной. Есть смысл выяснить, помнит ли ее кто-нибудь.

– Возможно, я подсознательно анализировала логические доказательства, хранившиеся в мозгу. – Произнося эти слова, в которые ей очень хотелось верить, Мэйси чувствовала, что звучит это неправдоподобно.

Они направились в маленький район под названием Стаффорд в двадцати минутах езды от центра города. Начало гравийной дороги было обозначено шинами от грузовиков, разрезанными пополам и выкрашенными в белый цвет, и кустиками анютиных глазок. Дорога вела на стоянку с двумя дюжинами передвижных домов.

Майкл проехал до самого центра площадки и остановился у белого трейлера с черным кантом. Два садовых стула рядом с трейлером напомнили Мэйси об отцовском доме.

Она вышла из машины, подошла к двери трейлера, постучала и отступила в сторону. Невада ждал справа от нее, положив ладонь на рукоятку пистолета.

Дверь открыла молодая женщина на шестом или седьмом месяце беременности. «Хвост» каштановых волос на затылке, синяя униформа с бейджиком на нагрудном кармане справа.

Мэйси предъявила свой значок.

– Специальный агент Мэйси Кроу. Мы с шерифом Невадой ищем семью, которая раньше жила в этом трейлере. Вы слышали что-нибудь о семье Шоу? Они жили здесь около пятнадцати лет назад.

– Мы с мужем тут только три года. Но если вы постучите в дверь прямо напротив, миссис Беверли, может, и вспомнит. Она живет здесь больше двадцати лет. Всех знает.

– Спасибо.

– Стучите громче, – посоветовала женщина. – Она плохо слышит.

– Благодарю. – Мэйси подошла к маленькому трейлеру, окруженному клумбой с бордюром из белых камней.

Изнутри доносился звук включенного телевизора. Кроу вежливо постучала; не дождавшись ответа, несколько раз с силой ударила в дверь кулаком. Телевизор умолк. Она постучала еще раз.

Послышались шаги, зашевелилась занавеска, и в окно выглянула пожилая женщина. Затем дверь открылась. На вид женщине было около семидесяти – маленькая, хрупкая, со стянутыми резинкой седыми волосами, одетая в широкую футболку, джинсы и тапочки.

– Миссис Беверли? – спросила Мэйси.

– Верно.

Мэйси снова назвала себя и Неваду.

– Мне хотелось бы знать, помните ли вы семью, которая раньше жила напротив. Их фамилия Шоу. Дочь звали Синди.

– Конечно, помню. Маму звали Юнис, мальчика – Брюс, девочку – Синди. Мама умерла четырнадцать или пятнадцать лет назад, девочка уехала примерно в то же время. Мальчик до сих пор живет в городе. Он врач, и у него все в порядке.

– Отчего умерла мать? – спросила Мэйси.

– Наркотики. Юнис всегда их употребляла.

– Что вы помните о Синди?

Миссис Беверли покачала головой:

– Бедная девочка… Тяжело ей пришлось. Юнис вечно где-то шлялась, а когда бывала дома, то ссорилась с очередным мужчиной. Я кормила Синди и Брюса сэндвичами с арахисовым маслом и джемом, когда они возвращались из школы. Не бог весть что, но дети хотя бы не сидели голодными. В старших классах у Брюса обнаружился талант футболиста. Потом над ним взяла шефство команда, и я его редко видела.

– Вы не знаете, с кем встречалась Синди перед тем, как уехать?