Последнее сокровище империи

– Только на сей раз не вам, Лизавета Васильевна, – отставной полковник машинально отвел руку с котелком за спину. – Чего же вы все-таки испугались? Только таежных звуков?

– Не знаю… – уже совсем успокоившись, Лиза поправила выбившиеся из-под платка волосы. – Может быть, это глупо… Но мне показалось, что там кто-то был. В сумерках. Он… убегал…

– Это тайга, Лиза, – назидательно проговорил Берсенев. – Она как индийские джунгли: полна всяких звуков.

– А вы бывали в джунглях, Берсенев? – спросил Григорий Лукич.

– Не пришлось. Читал колониальные романы господина Киплинга.

– Тогда пошли обратно в лагерь… таежники, – теперь Кречет опустил револьвер, сунул его в кобуру.

– Провожайте девушку, господа. Я все-таки вернусь за водой, – ответил Федотов и прежде, чем кто-то успел ответить, скрылся с глаз, даже что-то насвистывая на ходу.

Ночь прошла спокойно.

Хотя после происшествия отставной полковник и распорядился наладить караульную службу, не освободив от обязанностей часового даже проводника, ничего их не тревожило. Лиза спала крепче всех, и к утру, казалось, совсем забыла не только о вечернем недоразумении, но и о донимающих комарах. Даже сама вызывалась снова сходить к ручью, набрать воды для утреннего чаю с сухарями. Только теперь Берсенев решил не отпускать молодую жену от себя ни на шаг, так что прогулялись они вместе.

С завтраком да сборами управились скорее вчерашнего. Снявшись с места стоянки, часа через два добрались до полосы болот. Комары клубились здесь уже тучами, и Берсеневу пришлось даже нарушить все возможные правила приличия, обкуривая их от Лизиного лица табачным дымом. Сама же Лиза двигалась вдоль болотной гряды, опустив голову, глядя только под ноги и держась при этом за ремень от приклада карабина своего мужа. Вчерашняя эйфория понемногу начинала улетучиваться, Алексей это почувствовал раньше других. Но Лиза ничем не выказывала своего состояния, держалась стойко и, похоже, сдаваться не собиралась.

Пройдя вслед за Матвеем метров двести влево, все остановились, услышав его слова:

– Ну, кажись, тута он, медвежий проход.

– Не ошибся б ты, – сказал Федотов. – Я, к примеру, здешних мест, как и тутошних болот, вообще не знаю.

– Для чего ж меня и наняли, господа хорошие. Вроде нет ошибки, сам-то вперед пойду, себе не враг. – Багров, прищурившись, посмотрел вперед. – Сюдой, точно сюдой. Значит, дальше за мной, господа, идти будете. След в след. И не растягивайтесь, на месте не стойте, ворон не ловите. Да за барышней глядите лучше.

– Вот опять вы за свое! – Лиза даже вскинула голову. – Я здесь, кажется, не барышня уже!

– Проводник прав, Лиза, – заметил Кречет. – Мы с Алешкой все время будем рядом.

– А вот это зря, ваше благородие! – тут же возразил Багров. – По болоту – как по льду надо. Гуськом. И чем дальше друг от дружки – тем сподручней. Ладно, мужики, за работу. Слеги[11] надо делать.

В поисках подходящих веток мужчины разбрелись в разные стороны. Вскоре с разных сторон застучали топоры. Берсенев, подбирающий жердь еще и для Лизы, в поле зрения Кречета был постоянно. Где-то рядом работал Багров. На какое-то мгновение Антону показалось, что исчез и даже вроде как затаился Федотов. Поискал его глазами между деревьев, не нашел, но услышал стук топора позади себя, оглянулся – отставной полковник, как ни в чем не бывало, стесывал сучья с длинной крепкой ветки.

Поручик даже мысленно отругал себя – с чего бы это вдруг ему вообразить, что Федотов решил на короткое время потеряться из виду… Видимо, Лизины вчерашние страхи каким-то образом перешли к нему. И кто знает, может, остальные испытывают те же чувства, только помалкивают да поглядывают друг на друга – все ли здесь, все ли вместе… Все же это были первые сутки, проведенные Антоном Кречетом в таежной глуши. И он отказывался признаваться самому себе: тайга давила со всех сторон.

Наконец, вооружившись слегами, приторочив покрепче ружья, карабины, вещевые мешки и «сидора», они двинулись вперед. Через болото, по медвежьему проходу.

Шли, как велено, гуськом. Впереди – Матвей Багров. Прежде чем сделать шаг, он всякий раз пробовал перед собой трясину жердью. Только потом осторожно погружал ногу в болотную жижу. За ним, на расстоянии чуть больше вытянутой руки, след в след продвигался Федотов, стараясь точно повторять движения проводника. Следом держался Берсенев, прокладывая и указывая путь Лизе, которая каждый раз, делая шаг вперед, зачем-то закрывала глаза. Замыкал цепочку Кречет.

Как и говорил проводник, в этом месте болото было не слишком широким. Передвигаясь по трясущейся под ногами жиже, все потеряли счет времени, сосредотачиваясь на необходимости сделать очередной шаг. Но ощущение времени вернулось, когда маячившие где-то в болотной дымке сосны вдруг стали различаться яснее – до твердой земли пройдена уже большая половина пути.

Тут-то все и случилось.