Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница

Дверь и впрямь оказалась незапертой. Стараясь ступать как можно тише, Александр прокрался внутрь. Мимо открытой двери парадного зала, где спали несколько слуг, – оттуда доносился храп и шуршание соломы, но никто так и не проснулся. Затем юноша торопливо поднялся по главной лестнице – и оказался прямо перед дверью в личные покои королевы: королевские комнаты, которые он уже привык считать своими.

Юноша в замешательстве остановился. Тут дежурила стража: воины Артура, с драконом в гербе. Конечно, этого и следовало ожидать, хотя часовых, по-видимому, выставляли по ночам уже после того, как Александр с королевой удалялись в опочивальню. Юноша замешкался, внезапно почувствовав себя очень глупо. Но стражники не выказали ни удивления, ни (чего он так боялся) насмешливого понимания. Тот, что стоял ближе, отвел копье в сторону, словно ожидая, что принц постучится и войдет, но Александр, поколебавшись еще мгновение, покачал головой, быстро повернул направо и зашагал, стремительно и по-прежнему неслышно, по коридору к восточной башне. Кровь учащенно пульсировала в его жилах.

Юноша не видел, как двое часовых переглянулись – во взглядах их не было ни удивления, ни тем более смешинки – и один из них покинул пост и последовал за Александром.

На верх восточной башни уводила витая каменная лестница, скупо подсвеченная одним-единственным факелом, торчащим из скобы в самом начале подъема. Сквозь узкие окна задувал ночной, по-летнему теплый ветер. Заухала сова. Александр беззвучно поднимался по ступеням. Где-то впереди, за стеной или дверью, слышались приглушенные голоса: порою раздавался только один, а порою, время от времени, вступал целый хор: все говорили одновременно или пытались перекричать друг друга. Звуки доносились сверху, откуда-то совсем близко. Александр задержался на небольшой треугольной площадке, там, где лестница поворачивала, и прислушался. Разобрать слов не удавалось, – похоже, собеседники старались говорить потише. Ненадолго все смолкло, и в тишине зазвенел один-единственный голос – он явно принадлежал королеве. Затем вклинился разгневанный мужской голос, к нему присоединились и другие – нетерпеливые и даже гневливые. Александр стремительно преодолел последний изгиб лестницы.

И снова вышел на площадку, на сей раз широкую; на каменном полу лежал коврик, с одной стороны от двери у стены притулилась табуретка. Крепкая, обитая железом дверь была надежно заперта. А рядом тоже дежурила стража.

На сей раз – не из числа королевских ратников. На табуретке, прислонившись к стене, сидел мальчишка. Он, похоже, задремывал, но при появлении Александра разом встрепенулся и вскочил на ноги. Принц сразу его узнал. Этот самый паж, Грегори, впервые рассказал ему о «советах» и о том, что слуги королевы «сторожат дверь» и не впускают никого, кроме немногих избранных.

Ну что ж, с тех пор много воды утекло, а теперь все в замке, не говоря уже о собственном паже Морганы, наверняка понимают, что в число немногих избранных входит и он. Александр с улыбкой кивнул мальчишке и полушепотом промолвил:

– Твоя госпожа нынче ночью держит совет, так, Грегори? Ты откроешь мне дверь или, может, сперва войдешь и объявишь о моем приходе?

Мальчишка, загородив собою дверь, не стронулся с места:

– Простите, господин, я не могу.

– Что значит – не можешь? – не сдержал раздражения Александр. – Не можешь даже просто войти внутрь и спросить? Уж верно, после всего того, что было…

– Простите, господин, но нам дан приказ. Никого не впускать, кроме как участников совета. Я ж вам уже объяснял, сэр, тогда, раньше. Я не смею.

– Да, но это было «раньше». Ты ведь наверняка знаешь, что ныне королева дарит меня своим доверием!

– Но вы же не допущены в совет. Вы – не из ее собственных людей.

– Не из ее людей? Что это еще за люди?

– Не могу сказать, сэр, но они всегда при ней. Они приехали с королевой из Каэр-Эйдина и, когда придет час, поедут вместе с нею в Кастель-Аур.

– В Кастель-Аур с ней поеду я, – выпалил Александр, которому, вплоть до этой вспышки раздражения, подобная мысль даже в голову не приходила.

По правде сказать, юноша вообще не задумывался о будущем – его занимали только восторги настоящего. Если бы его спросили, он бы, безусловно, признал, что роман с прелестной королевой не может длиться вечно, что в один прекрасный день ему придется сесть на коня и ускакать прочь – и уж всяко не в предполагаемую темницу Кастель-Аур. Но, как намекнула Моргана, возможно, ему сперва придется куда-то съездить по ее поручению, прежде чем он вернется к обычной жизни и продолжит свой прерванный путь в Камелот.

– Не далее как нынче утром королева сказала, что я могу быть ей полезен, – резко бросил Александр. – Если уж и это не означает допуска на советы…