Читаем Последнее время полностью

1990 год

<p>Баллада о кустах</p>Пейзаж для песенки Лафоре: усадьба, заросший прудИ двое влюбленных в самой поре, которые бродят тут.Звучит лягушечье бре-ке-ке. Вокруг цветет резеда.Ее рука у него в руке, что означает «да».Они обдумывают побег. Влюбленность требует жертв.Но есть еще один человек, ломающий весь сюжет.Им кажется, что они вдвоем. Они забывают страх.Но есть еще муж, который с ружьем сидит в ближайших кустах.На самом деле эта деталь (точнее, сюжетный ход),Сломав обычую пастораль, объема ей придает.Какое счастие без угроз, какой собор без химер,Какой, простите прямой вопрос, без третьего адюльтер?Какой романс без тревожных нот, без горечи на устах?Все это им обеспечил Тот, Который Сидит в Кустах.Он вносит стройность, а не разлад в симфонию бытия,И мне по сердцу такой расклад. Пускай это буду я.Теперь мне это даже милей. Воистину тот смешон,Кто не попробовал всех ролей в драме для трех персон.Я сам в ответе за свой Эдем. Еже писах — писах.Я уводил, я был уводим, теперь я сижу в кустах.Все атрибуты ласкают глаз: двое, ружье, кустыИ непривычно большой запас нравственной правоты.К тому же автор, чей взгляд прямой я чувствую все сильней,Интересуется больше мной, нежели им и ей.Я отвечаю за все один. Я воплощаю рок.Можно пойти растопить камин, можно спустить курок.Их выбор сделан, расчислен путь, известна каждая пядь.Я все способен перечеркнуть — возможностей ровно пять.Убить одну; одного; двоих (ты шлюха, он вертопрах);А то, к восторгу врагов своих, покончить с собой в кустах.А то и в воздух пальнуть шутя и двинуть своим путем:Мол, будь здорова, резвись, дитя, в обнимку с другим дитем.И сладко будет, идя домой, прислушаться налегке,Как пруд взрывается за спиной испуганным бре-ке-ке.Я сижу в кустах, моя грудь в крестах, моя голова в огне,Все, что автор плел на пяти листах, довершать поручено мне.Я сижу в кустах, полускрыт кустами, у автора на виду,Я сижу в кустах и менять не стану свой шиповник на резеду,Потому что всякой Господней твари полагается свой декор,Потому что автор, забыв о паре, глядит на меня в упор.

1996 год

<p>Баллада об Индире Ганди</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия