Последняя игра чернокнижника

— Потому что не хочет убивать именно тебя? — Ноттен развел руками, отвечая вопросами: — Потому что не хочет, чтобы именно ты убила его? А может, в нем все-таки есть сострадание — хотя бы к единственной женщине, перед которой Ринс не желает ставить такой бесчеловечный выбор: умереть или убить любимого?

Я скептически поморщилась:

— Кажется, айх, вы делаете вид, что знаете о моих чувствах больше, чем знаю о них я?

Он вздохнул и ответил очень серьезно:

— Вот уже четыреста лет я только делаю вид, что что-то знаю, Катя. И как же сегодня завидую фанатиком в их слепой вере — им на самом деле просто, за них все решено. А нам каждый раз приходится что-то знать и бесконечно ошибаться в этих знаниях.

Битву уже таковой назвать было невозможно — все неизбежно затихало. Я видела только подсвеченные вверху солнцем воздушные сети и наших эйохов, о чем-то перекрикивающихся друг с другом или хозяином — вполне вероятно, они выискивали врагов, которых могли пропустить. Но Ринс скоро закончит, не оставив на земле Ир-Раттоки ни одного. А тем временем наверняка готовятся новые удары — я уже видела или просто воспаленное воображение разыгралось, что совсем-совсем далеко безупречный водный горизонт колеблется, как если бы там первыми неверными точками обозначались паруса кораблей. Моргнула — и гладь снова стала идеальной. Эйохи увидят флот раньше меня, но даже если его там нет, то означает это только то, что удар последует с другой стороны государства.

Я нервно сглотнула и отвела уже слезящиеся от перенапряжения глаза от реки. Обратилась к Ноттену серьезно и спокойно — пусть он видит, что это не импульс, а взвешенное решение:

— Айх Ноттен, похоже, у меня нет выбора, кроме как согласиться. Причем чем скорее я это сделаю, тем меньше людей погибнет. Эти эйохи погибли не за то, за что сражались. Можно винить их в безрассудстве и глупости, но такой же глупостью можно заразить любой народ.

— Согласиться? — Ноттен очень удивился. — Богиня эти меры не на тебя направляла! Но ты ведь и выводы из них можешь сделать. Тебе всё еще кажется, что она невинное дитя?

Я кивнула, соглашаясь с его словами:

— Теперь я вижу в ней не только жертву, но и агрессора. Однако уже два айха мне сообщили об одном и том же финале, что бы мы тут ни решали, как бы ни крутились. И последователи знали точное время появления капсулы — а это значит, что Богиня каким-то образом этим процессом управляет. Сколько людей уже погибло из моего мира? Не прекратятся ли те страшные эксперименты, когда вопрос будет закрыт? Ну же, Ноттен, скажите мне, что есть миллиардная доля вероятности на счастливый для нас конец.

— Нет. Я не вижу такой вероятности, — белый айх был беспощаден в своей честности.

— Тогда и выхода нет? — я все еще спрашивала, хотя ответы на этот вопрос уже неоднократно прозвучали. — Я ведь останусь в сознании, когда дам согласие? Только поставлю перед ней условия: пусть прекратит эти манипуляции, пусть остановит эксперименты ученых и пусть возвращается в свой родной мир, когда получит меня. А вам здесь придется учиться жить без магических сил.

Ноттен жег меня голубыми глазами, настолько сосредоточенным я его никогда не видела.

— Да, твое сознание останется. Без него твое тело придет в негодность, потому Богиня ничего с тобой не сделает. Но ты ни на что уже не сможешь повлиять — ее сознание тысячекратно сильнее твоего. Будешь вечным безропотным наблюдателем. И если сама Богиня не захочет уйти из мира, ты ее не заставишь. И тогда маги убьют ее. И что, ты пожертвуешь собой? Ты не производишь впечатления человека, добровольно идущего на заклание.

— Я и не такая, — мне становилось все тяжелее. — Я попрошу у нее возможность прожить одну жизнь, хотя бы лет сорок или даже шестьдесят — проживу эти годы так счастливо, как сумею, а потом приду к ней. Она долго ждала, такой срок для нее ерунда. Ведь есть какие-нибудь клятвы, которые гарантируют, что я выполню обещание?

Ноттен тоже говорил все сдавленнее и суше:

— Конечно, клятвы есть. А уж в арсенале Богини найдутся и такие, о которых мы представления не имеем. И указанный период для нее не срок. Да и омолодить твое тело ей труда не составит. Но с ее стороны таких же клятв не прозвучит — никто не в силах ее принудить к чему-то. По сути, ты просто отложишь несчастливый финал на несколько десятилетий, а потом что?