Последняя игра чернокнижника

Ноттен подошел ближе и встал рядом, пухлыми пальцами зацепившись за перила.

— Будем надеяться, что это глупость, а не ум.

— Что вы имеете в виду?

— Все эйохи, независимо от места рождения, отличаются храбростью, гордостью и импульсивностью. Именно потому их удобно использовать первым ударом.

— Пушечное мясо, — вспомнила я подходящее описание.

— Именно. Эта атака может быть только началом перед основным наступлением. Пока айх отбивает крылатые отряды, к нам может двигаться маладийский флот — уже с магами на бортах. Или они нападут с другой стороны, пока Ринс занят этой. Я уже объявил мобилизацию сил в столице, армия будет готова к сопротивлению.

— Мобилизация? — я поражалась с каждой фразой. — То есть все готовятся к тому, что черный айх не выстоит?

Ноттен отвечал привычно успокоительно:

— Насколько я знаю, в Маладе нет магов, сравнимых с Ринсом по силе. Но численностью и неожиданностью можно победить даже Богиню, — он усмехнулся, сам уловив неуместность сравнения. — Не стоит так за него переживать, Катя. Такой исход маловероятен.

— Я не волнуюсь, — буркнула я и исправилась: — В смысле, не за него, а за население! То есть Ринс выживет?

— Сегодня — уж точно. В Маладе попросту нет таких сил, чтобы уложить его так скоро. Да и в случае серьезной угрозы сюда переместятся все столичные маги и войска. А может, к тому времени здравый смысл восторжествует, и атаки прекратятся? Хотя вряд ли. Если не Малада, так другой бывший враг ударит. Не зря же Богиня готовилась десятилетиями.

— Как? Как она могла это провернуть? Что же это за пленница, которая ведет армии?

— За такое время можно продвинуть своих людей в правительствах или даже усадить на престолы, чтобы они в нужный момент сделали то, что ею задумано. Простым воякам скажут, что нации нанесено немыслимое оскорбление от другой нации — должны же они за что-то умирать. Никто из них не в курсе, что просто марионетки в руках самого могущественного в мире кукловода.

— Вы тоже ее ненавидите, — произнесла я очевидное.

— Не совсем так, — Ноттен слабо улыбнулся. — Я констатирую факты. И боюсь, мы ей уже проиграли, раз вовремя не распознали столь масштабную подготовку.

Я заметила не без тяжести:

— Ринс сказал почти то же самое. И что же дальше? Она так и будет провоцировать конфликты по всему миру, чтобы сильнейшие маги были заняты делом?

— Скорее всего, но это только предположение. Пока стычка только здесь, о других мне не сообщали. Очень сильно отдает личной неприязнью — Богине важно достать первым именно Ринса, словно он гвоздь ее программы.

— Отомстить за Андрея?

— За Андрея. И за то, что Ринс остается последней зацепкой для тебя — ведь ты сейчас здесь, все еще сомневаешься, пока Богиня ждет. Она нашла к тебе подход, который пока не привел к результату только из-за Ринса: ты взвешиваешь всё на свете с желанием воевать только с ним.

Я перевела взгляд на его профиль, не улавливая сути:

— Зачем ей ждать? У нее новый сосуд — сегодня появился у Тейна. Женщину ведь уже наверняка доставили к Богине!

— Остатки ее тела, ты хотела сказать? Нет сосудов: кроме тебя и Андрея никто не переправился живым.

Я от растерянности залепетала:

— Но грабеж… и женщина… Ее якобы увели к Богине, даже глазом не позволили моргнуть!

Ноттен застыл на пару секунд и вдруг искренне рассмеялся:

— Он так тебе сообщил? Вот пройдоха! Но я врать не умею. А Ринс врать не любит — для него правда как демонстрация силы, ко лжи он прибегает в крайних случаях. Как жаль, что я с тобой встретился и выложил все карты. А это было ловко — позволить тебе считать, что решение больше принимать не нужно. Был грабеж и была капсула, но грабители покинули библиотеку без подарка для своей госпожи — от тела не осталось почти ничего.

Я надолго замолчала. Обман. Ринс ложью отодвинул меня в сторону, позволил не думать о главном вопросе. Но вранье легко раскрывается — и он подстраховался похищением Китти на такой случай. Ловко, да, сработало ведь, хоть и опустошило. Если Богиня — кукловод для всего мира, то Ринс — специально для меня, дери их обоих черти. Но для злости я слишком утомилась.

— А что произойдет потом, айх Ноттен? Если я не соглашусь?

— Разве сама еще не понимаешь? — толстяк махнул рукой вперед. — Стычки, конфликты, где-то оборону прорвет, где-то появится настоящий повод для войны. Тысячи людей погибнут еще до освобождения Богини, а уж что будет после — ума не приложу. Новый сосуд все равно появится — рано или поздно. Когда-нибудь последователи Богини все же смогут доставить ей живого человека. Или к ней придешь ты, когда число чужих смертей перевесит смерть Ринса. Потому я и сказал, что мы уже проиграли, вопрос лишь в том, сколько еще сможем откладывать последний ее удар. Финал я вижу только один, и там мы с черным айхом не на стороне победителей. Твое согласие или несогласие по большому счету на сам финал и не влияет.

— Тогда почему Ринс держит меня так упорно?