Последняя игра чернокнижника

— Во-первых, так решиться проще самой мне. Я бы и не прожила дольше в своем мире. Я в курсе, что и все маги-долгожители умрут, так что моя жертва — далеко не единственная, но именно вы как раз производите впечатление человека, способного пожертвовать собой ради выживания всего мира. Во-вторых, буду думать о том, что не погибну — другие миры посмотрю. Да, знаю, что скорее всего вы нас обеих прикончите, но думать об этом не стану. Ну и самое главное — все это время вы будете меня учить, прокачивать сознание. По крайней мере, гасить черный или белый резерв — если уж я сама этот навык смогла в зачатке освоить, то за шестьдесят лет при вашей и Ринса помощи сумею довести его до совершенства. И тогда, если Богиня меня все же обманет, хоть что-то ей противопоставлю — пусть попробует терроризировать народ при погашенных магических резервах тела. Быть может, и другие способы найдем. Или… ничто из этого не сработает, но узнаем мы об этом только через шестьдесят лет. Но ведь у нас все равно нет другого выбора. Разве отсрочка в безнадежной ситуации — не победа?

Ноттен уже понял, что я приняла решение, а аргументов против у него и в начале разговора не было. Он медленно кивнул, взял меня за руку — то ли желая прибавить сил, то ли просто дружески поддерживая.

— Не давай согласие, пока только обговори условия этой сделки, Катя. Я хотел, чтобы вначале ты обсудила это с черным айхом, но твердо уверен, что он разозлится. А его злость никогда еще добром не оборачивалась. Останови его злость своим возвращением.

— Постараюсь, — я натянула вымученную улыбку, — ведь он держит в заложницах мою подругу. Как жаль, что именно он стал моим ориентиром — такой морально размытый, такой спорный… — улыбаться больше не могла, потому опустила голову. — Ноттен, скажите, что я поступаю правильно. Хоть вы это скажите, иначе духа не хватит.

— Не могу, Катя. В этой ситуации правильных решений нет. Но ты, ставшая главным персонажем истории нашего мира, определенно имеешь право голоса в решении его судьбы.

Я невольно проследила за его взглядом вдаль и вздрогнула — теперь паруса виделись отчетливее. Зажмурилась, чтобы больше не смотреть, и зачем-то мысленно произнесла заклинание перемещения домой. Просто напоследок отдышаться. Я в спальне Ринса — или уже нашей общей спальне. А ведь никогда в жизни у меня ничего своего не было, только казенное. И домом заклинание почему-то выбирает это место — с незастеленной кроватью, с разбросанными по тумбам книгами, с почти привычным запахом постоянно витающей здесь страсти. Дом, который я заслужила? Иронично. Вернусь, конечно. Чего мне еще хотеть, кроме как вернуться сюда?

Глава 38

Заклинание сработало безотказно. Глаза некоторое время привыкали к темноте, но я ощущала, что оказалась в гробнице. «В темнице», — поправила себя мысленно, но вздрогнула от невольной оговорки.

Рядом вскрикнули. Мужчина в рясе ринулся ко мне от входа, направляя на лицо факел, но вроде бы узнал, поскольку замер в двух шагах.

— Уйди отсюда, — я распорядилась — возможно, прозвучало приказным тоном, но вся моя вежливость истратилась до принятия решения.

И он будто спонтанно коротко поклонился, признавая за мной право приказывать, однако сказал дрожащим от возбуждения голосом:

— Прекраснейшая спит.

— Вижу. Я подожду.

Он не посмел ослушаться, да и вряд ли я могла сотворить какую-то беду — в моей власти было принести только облегчение. Пока Богиня не пробудилась, у меня оставалось время опуститься на холодный пол и побыть в тишине собственных мыслей. Возможно, если бы это ожидания затянулось на вечность, я была бы только рада — не ощущала в себе ни готовности, ни уверенности в сделанном выборе.

— Ты вернулась, Екатерина.

Я почувствовала, что она смотрит на меня до того, как убрала ладони от лица. Еще хотя бы несколько секунд до неизбежности. Но их больше не было.

— Вернулась, — ответила я.

Меня до самой изнанки души вновь пронзило благоговением. Как же она прекрасна. Как же просто ей служить. Как просто представить ее создательницей всего сущего — и ежедневно признавать за ней это право. Из-за нее только что погибли сотни эйохов, но это только начало. Прекрасная Богиня справедливости.

Пришлось сосредоточиться и обозначить начало самого важного в моей жизни разговора:

— Богиня, я поняла, что буду вынуждена дать согласие. И теперь во мне еще больше сомнений. Интересно, как скоро вы сможете остановить кровопролитие, которое сами же затеяли?

Она улыбалась — я этого не могла видеть, но ощущала каждой клеткой кожи.

— Катя, главный парадокс человечества в том, что кровопролитие всегда легче начать, чем остановить. Но оно прекратится, угаснет со временем, если люди сами смогут договориться. Я знаю, ты злишься. И мне жаль, что пришлось действовать таким способом — в последнюю очередь я хотела бы разочаровывать тебя. Будь другой способ, я бы воспользовалась им.

— И я здесь, — признала спокойна. — Боги всегда выбирают самый эффективный путь?

— Откуда же мне знать про богов? — она усмехнулась. — Говори свои условия.