Последняя игра чернокнижника

Ратия сидела рядом со мной, предлагая еще чайными ложками. Я не спешила впихивать в себя новую порцию, а принимала, лишь когда голод вновь набирал обороты. Было ясно, что мера эта временная, потому-то Ринс и выглядел задумчивым и серьезным. Ноттена перенесли в одну из свободных комнат, а мы все еще оставались в столовой — айх почему-то не хотел отпускать петлю, прочно притягивающую меня к спинке стула. Боялся чего-то? Я бы решила, что опасается за меня, если бы мера не была направлена на обездвиживание именно моей персоны…

— Жертва, — я не сразу расслышала от него это слово. Забыла о Ратии с ее мерзкой жижей и уставилась на Ринса. Он повторил уже увереннее: — Похоже, нет выхода, кроме как провести ритуал — она не успокоится, пока не получит свою кормежку.

Наверное, логически к тому все и направлялось: участие Ноттена было пассивным — его мнения Богиня и не спрашивала, но если дело похоже на недавний праздник в ее честь… да, логично, что она желает того же завершения. Я напряглась и неотрывно смотрела на мага, будто точно считывала его мысли: Ринс долго смотрел на Ратию, что-то взвешивал в уме. У меня волосы на затылке дыбом встали от мысли, что он и самую верную свою служанку не пожалеет. Ведь объяснял, подробно объяснял о значимости жертвы для кого-то из магов… Затем айх монотонно качнул головой — себе же на какой-то вопрос ответил.

— Ратия, — позвал, как если бы не ее секунду назад собирался прикончить. — Достаточно пока — кровь тоже проблему не решает. Отведи Катю в мои покои и не отходи от нее. Я перевяжу аркан на твои руки, не позволь ей уйти или навредить себе.

— Да, господин, — женщина встала.

— И еще, Ратия… — он теперь смотрел прямо на ее лицо. — Перечисли всех своих друзей здесь.

— У меня нет друзей, господин, только подчиненные, — она все же нахмурилась — ну неужели и до нее начала доходить еще невысказанная угроза?

— Я так и подумал. Но ты и слишком слабый маг, твое мнение вряд ли поможет. Кто из наложниц остался в замке?

— Марея, Салана, Цани, Ниата, — послушно перечислила Ратия.

Айх поморщился и как-то нервно — совсем несвойственным для него жестом — дернул рукой.

— Я даже не могу вспомнить, кто из них Ниата… — это он сказал самому себе и поднял тон. — Ратия, исполняй, что сказал.

Ринс повернулся к выходу, и до меня со всей очевидностью дошло, что он собирается делать дальше. Нужна жертва, а в прошлый раз Богиня успокоилась лишь на Арле — самой красивой из любовниц, которую айх хоть каким-то образом выделял… Но еще ее выделяла я.

— Айх! — я выкрикнула нервно, воздушная петля не позволила мне дернуться в его сторону. — Айх, стойте! Вы… вы собираетесь вновь притащить сюда преступников для ритуала?

Он сказал, не оборачиваясь — и уже это придало особый подтекст его ответу:

— Именно так. Катя, попытайся уснуть, но сообщай Ратии, если состояние ухудшится. Она поможет или позовет того, кто поможет.

Врет… Он врет мне. Еще в его взгляде на женщину был ясен ход его мыслей.

— Айх Ринс! — я заорала громко, боясь, что он просто исчезнет в воздухе. — Только не Китти, слышите?! Только не она!

Мужчина повернулся профилем, на меня не посмотрел, но я уже все прекрасно понимала. Как и сам Ринс — потому и объяснил едва слышно:

— Успокойся и прими как факт: жертва нужна ценная. Наверняка эта божественная тварь не успокоится, даже если я вырежу во славу ее всю тюрьму и полстолицы. Она это уже продемонстрировала, вряд ли сейчас ее аппетит меньше.

— Только не Китти… — я просто повторяла, не слыша своего голоса.

— А кто? — он чуть скривил губы, показывая мне, что снова пребывает в том самом состоянии холодной расчетливости, которое я так в нем ненавидела. — Сейчас в замке три сильных мага: я, Ноттен и ты. Мы втроем и определяем ценность даримой Богине крови. Если Ноттен кого-то и выделяет особым отношением, то только тебя. Если я кого-то выделяю особым отношением, то только тебя. Но твое отношение к Китти дает хоть какой-то выбор. И его может оказаться недостаточно — тогда твоя очередь будет следующей. Думай лучше о том, чтобы эта древняя стерва наелась раньше.

Я или Китти? Или Китти, а потом я? Но мне было понятно — Богине ценности моей подруги будет достаточно. Если не будет, то ее уже ничем не успокоишь. И еще я знала, что Ринс уже принял решение — его не остановишь ни словами, ни жалобами. Ратия по какой-то причине не подходит — быть может, Ринсу плевать, кто заправляет его хозяйством: женщину он ценит, но замену ей найдет в течение двух минут после смерти. Нет, я, конечно, не желала, чтобы он остановил выбор на ней, но от мысли о Китти меня прошивало судорогами.

Он все же исчез, оставив на секунду в воздухе след из темного дымка, а я раззявила рот и истошно заорала, завыла от отчаянья. Это хуже, чем потерять Андрея, чем оплакивать Арлу. Хуже, чем потерять свой родной мир. Девчонка, рыдающая тряпка, ставшая здесь первой и последней, в кого я вкладывала ценность… Я даже не ненавидела Ринса в этот момент — я вообще его стала воспринимать, как машину, бездушно выполняющую свои функции.