Последняя история Мины Ли

Марго не верилось, что мама завела любовника, который жил в такой роскоши и так далеко от Корейского квартала. Может, он действительно был отцом Марго? Учитывая, как мало она знала об отношениях матери с этим мужчиной, такая идея казалась абсурдной. С другой стороны, что еще могло связывать маму с этим богачом, живущим так далеко? Что еще у них может быть общего, кроме прошлого? Вероятно, Марго не столько хотелось узнать о Мэри Ким, сколько о том, мог ли мистер Ким приходиться ей отцом.

Об отношениях родителей Марго знала только то, что, приехав из Кореи, мама устроилась работать в супермаркете, где и встретила отца, который исчез вскоре после того, как она забеременела. Мама никогда не объясняла почему и отказывалась раскрывать какие-либо подробности о нем: его имя, характер, лицо. В конце концов Марго перестала интересоваться.

Она всегда представляла себе отца тихим, ничем не примечательным мужчиной, который все еще работал в магазине и, возможно, завел свою семью, других детей. Или же он был вечным холостяком, разбивающим сердца направо и налево. Марго предпочитала второй вариант – кого-то жестокого, поскольку в этом случае ей не пришлось бы задаваться вопросом, почему он бросил их с мамой, почему выкинул их на помойку, как фруктовые очистки.

Однако теперь ее прельщал новый вариант романа родителей: мистер Ким был ее отцом, они с мамой воссоединились в последний год жизни, и тут к маме явилась мстительная жена и, возможно, даже убила ее – намеренно или случайно. Каким бы надуманным ни выглядел этот сценарий, Марго все же было легче смириться с ним, нежели с тем, что мама просто споткнулась о тапочки и умерла в собственной квартире, где пролежала еще несколько дней, пока ее не обнаружила дочь, приехавшая из другого города. Марго понимала, что и жизнь, и смерть могут быть случайными, бессмысленными, но только не история ее матери. Теперь, когда мама умерла, Марго перестала бояться правды.

Они остановились перед домом, адрес которого прислал турагент. Белый двухэтажный дом в средиземноморском стиле, ухоженный, с густой лужайкой и раскачивающимися на ветру высокими пальмами с зелеными хохолками. По периметру участка горели фонари, ярко сияя в полумраке. В многоярусном каменном фонтане журчала вода, будто ни засуха, ни иная беда этой планеты не задевали этого благословенного дома и земли. На подъездной дорожке стояли новенький внедорожник «Лексус» и седан «Мерседес», словно с обложки автомобильного журнала.

– Может, лучше проехать подальше, чтобы не светиться? – предложил Мигель.

– Давай. Пожалуй, моя машина слегка не вписывается в антураж. – Марго проехала вдоль тротуара и, изображая чопорные интонации богачей, проговорила: – «Алло, полиция? Кажется, рядом с моим домом стоит среднестатистический автомобиль».

– Мы могли бы сойти за прислугу.

Марго рассмеялась, несмотря на нервное дребезжание в груди. Что, если их увидят соседи? Может, они нарушают границы частной собственности, вдыхая аромат цитрусовых цветов, запах новых машин? Она чувствовала себя чужой и инородной.

Припарковавшись в конце квартала, они прошли по тротуару через распахнутые бронзовые ворота – возможно, кто-то из жильцов заехал ненадолго, или их всегда оставляли открытыми, что хоть и довольно странно, им только на руку. Подойдя к дому, они пригнулись и, быстро перебежав лужайку, укрылись в самшитовых кустах. Перед ними было большое окно, открывающее вид на пустынную гостиную с элегантным диваном и креслом цвета слоновой кости на ножках, настолько чистую и аккуратную, словно там никто не жил. Комната была украшена к Рождеству в основном однотонно – сосновыми шишками и ветками, окрашенными в платиновый и белый, – на каминной полке громоздились фотографии в серебристых рамках.

– А тут мило, – заметил Мигель. – В стиле «Вог».

– Ага, прямо картинка из журнала.

– Хочешь взглянуть на двор за домом?

– Наверное, не стоит…

Марго застыла, когда в центр гостиной вышла женщина неопределенного возраста с жемчужной кожей и в длинной сорочке кремового цвета. У нее была гибкая, миниатюрная фигура, глаза опущены, тонкие элегантные пальцы с бордовым маникюром сжимали бокал виски. Она то появлялась, то исчезала из поля видимости, мечась из стороны в сторону, как животное в клетке, словно одержимая.

Марго закрыла глаза, боясь упасть в обморок. Хотелось убежать, забыть обо всем. Пусть у нее никогда не было отца – она в нем не нуждалась. У нее была мама – пусть замкнутая и неразговорчивая, однако всегда готовая ее защитить – возможно, даже слишком, потому что знала, какой чувствительной и легкоранимой может быть Марго.

Только теперь, когда мамы больше нет в живых, Марго увидела ее… увидела их обеих такими, какими они были на самом деле, – женщинами, которые сами справляются со своими проблемами. Они процветали в своем собственном государстве из двух жителей. В каком-то смысле вопреки тому, как их воспринимали со стороны, они ни в ком не нуждались.