Последняя из Лунных Дев

– Именно то, что вы, наверное, и подумали. Болталась где-то допоздна, гуляла с парнями, носила вульгарную одежду, прикладывалась к алкоголю. То есть все то, что делает девушка, прежде чем прийти однажды домой и заявить, что она беременна. – Сьюзен немного помолчала, качая головой. – Сейчас даже не верится, чего именно я тогда боялась! Что однажды она придет домой и сообщит, что у нее большая проблема. Представляете, тогда я думала, что хуже этого и быть не может!

– А ваш муж знал, что с ней происходит? В смысле выпивки и парней.

– Да, знал. Я сказала ему – вернее, попыталась сказать. Но он не стал меня слушать. В ту ночь, когда… – Сьюзен на миг закрыла глаза. – В ту ночь, когда они не вернулись, я хотела сразу позвонить в полицию, но Фред мне не разрешил. Сказал, что нам, мол, совсем тут не нужна полиция и что девчонки вернутся, когда смогут. Мы стали препираться, ссориться, и это было ужасно. Я ушам не верила, что он так беспечно к этому относится! Не в силах больше ждать, я села в машину и стала ездить по округе. Заглядывала везде, где, как я знала, обычно тусуются ребята, но девочек наших нигде не было. Я чувствовала, что что-то случилось. Как это чувствует мать. Вернувшись домой, я обыскала их комнаты, ища хоть что-нибудь: дневник или чей-то номер телефона – любую зацепку, что помогла бы нам их найти. И нашла у Хизер в тумбочке коробочку с презервативами. Трех не хватало. Я показала коробочку Фреду, и он сказал, что сам их ей купил. Представляете? Он купил нашей пятнадцатилетней дочери… – Глаза ее снова наполнились слезами. – Чтобы она предохранялась.

Лиззи поднялась и сходила к стойке, вернувшись с бумажными салфетками. Подождала, пока Сьюзен промокнет глаза и совладает с эмоциями.

– Я в порядке, – сказала наконец та, все еще комкая в руке мятые салфетки. – Пожалуйста, продолжайте.

– А вам не знаком кто-либо из парней, с кем она встречалась?

– Я бы и рада была знать, но мы с Хизер почти не говорили на эту тему. Ну, вы, наверно, знаете, как ведут себя девочки-подростки. Я для нее была все равно что враг. Она даже из Дарси сделала себе сообщницу.

– А ее подруги? Неужели никто из них не знал, с кем она гуляет?

– От прежних своих подружек она к тому времени уже откололась и водилась с новыми. Более старшими, которых я не знаю. Я поговорила кое с кем из родителей. Фред был просто в ярости. Обвинял меня, что я пытаюсь выставить его дочь – его дочь, как будто бы я тоже ее не растила! – как какую-то распутную девку.

Это подтолкнуло Лиззи к вопросу, который ей очень хотелось задать, хотя он и казался ей неудобным.

– Когда я недавно разговаривала с вашим бывшим мужем, меня очень поразило то, что он как будто не заинтересован найти настоящего убийцу ваших девочек.

– Возможно, потому что он и так это знает – вернее, думает, что знает. В его понимании, совершил это не кто иной, как ваша бабушка. Я-то всегда в этом сомневалась. Две прекрасные девчушки. Зачем ей это делать? Но Фред прямо обеими руками вцепился в эту версию. Ему крайне необходимо было кого-то в этом обвинить. Чтобы его драгоценная Хизер не выглядела перед всеми как плохая девочка, а сам он – как плохой отец. Ваша бабушка для этого была просто идеальным козлом отпущения.

– Кстати, о козлах отпущения… Я хотела спросить… – Лиззи осеклась, не зная, как лучше сформулировать вопрос. Одно дело – позлословить о своем бывшем, и совсем другое – признать, что он способен причинить зло собственным дочерям. И все-таки она должна была об этом спросить. – Как вы считаете, ваш бывший муж был способен на физическую расправу?

Пока она говорила, Сьюзен смотрела на скомканные салфетки в своей руке. На последних словах она резко вскинула голову:

– Вы спрашиваете, считаю ли я, что Фред мог сам убить своих дочерей?

– Ну, в общем, да.

– Тогда нет и нет! У моего муженька было много задвигов, но он никогда и ни за что не поднял бы руку на своих девочек. Может, это звучит странно, но для него сделать им больно – все равно что сделать больно Кристине.

Лиззи согласно кивнула, но не потому, что приняла ответ Сьюзен за истину, а потому что это действительно прозвучало странно. Ситуация, которую эта женщина только что описала, была полной противоположностью привычной парадигме: с чрезмерно пекущимся о целомудрии дочерей отцом, живущим в разногласиях с чересчур мягкой и снисходительной мамашей. Фред не только не угрожал дочери «поясом целомудрия» – он купил ей коробку презервативов, утверждая, будто таким образом заботится о ее репутации. Это было уму непостижимо! И в то же время вызывало следующий вопрос.

– Я не хочу кого-либо осуждать, Сьюзен. Мне даже трудно представить, какой кошмар вам обоим довелось тогда пережить. И все же я удивляюсь: почему вы даже не заикнулись о своих сомнениях? Ведь вас же постоянно показывали в новостях, цитировали во всех газетах – и ни разу я не слышала, чтобы вы хоть как-то возразили утверждениям своего мужа, что именно Альтея ответственна за то, что произошло с Хизер и Дарси.

Опять послышалось ее прерывистое дыхание. Слезы снова наводнили глаза.