Последняя из рода Блэк (СИ)

- Я всегда думал, что происхождение – это все. Мне это вдалбливали в голову с самого детства. Честь рода то, честь рода се. Я всегда гордился тем, что я – Малфой, – Драко сидел на парте в одном из пустых классов и хмуро глядел в темный угол. Мы были вдвоем. Малфой не захотел, чтобы Гермиона пошла с нами. – А теперь я – никто.

- Перестань. Ты – это ты. Свобода важнее статуса. Ты все правильно сделал.

Он покачал головой.

- Для тебя род – это просто набор условностей и красивых традиций. Ты не такая, как я. Ты никогда не поймешь.

Он был прав. Хоть Арк и знатно постарался, он не сделал из меня аристократку, живущую ценностями рода. Мне, конечно, нравилось бравировать тем, что я – Блэк, и я даже этим гордилась. Но никогда не отождествляла себя со своим родом, как это делали консервативные чистокровные волшебники.

- Он уже отрекся от тебя? – спросила я.

- Нет. Он дал мне время подумать.

- Он хочет тебя сломать. Не поддавайся.

Он поднял на меня свои серые глаза. В них была растерянность и страх.

- Что со мной будет? Грета, я не смогу жить с клеймом безродного. Не смогу. О, даже не предлагай. Я не сменю фамилию на Блэк. Это унизительно – переходить в род матери.

- Если ты сдашься, он отправит тебя в Дурмстранг. Запретит нам общаться. Ты женишься на девушке, которую выберет он. Будешь работать там, где скажет он. И все ради чего? Денег и статуса?

- А этого мало? – сдавленно спросил Драко, только сейчас почувствовав, что не готов так просто с этим расстаться.

- Это ерунда. Деньги можно заработать или украсть, а статус… Возможно, ты прав, и я не до конца понимаю, что он вообще значит. Но на мой взгляд статус, репутация, все эти глупые условности – сущее зло, если мешают твоей свободе самому выбирать, как жить.

Малфой помотал головой.

- Я не знаю, чем тебе помочь, если ты боишься потерять какое-то формальное положение в какой-то формальной шкале, придуманной лицемерными придурками. Но если ты боишься потерять семью – то знай, что твоя семья – это я. И Сириус. И твоя мать, которая никогда от тебя не откажется, что бы ты ни выбрал. Я видела в ее глазах, как сильно она тебя любит. Мы всегда будем рядом.

- Блин, Блэк, я не знаю, что делать, – он улегся спиной на пару и шмыгнул носом. – Мне страшно, – гнусаво добавил он.

Я улеглась на соседнюю парту.

- Чего ты боишься?

- От меня все отвернутся.

Я фыркнула.

- Кто, интересно? Мы с Гермионой? Близнецы? Забини, которого самого тошнит от чистокровных выкрутасов мужей его матери? Чью дружбу ты боишься потерять?

- Как насчет остальных слизеринцев?

- Всем не угодишь. Главное – угодить себе. Не думай о них. А если кто-то будет рыпаться, мы набьем их наглые аристократические рожи.

Драко фыркнул и шмыгнул носом. Протянул мне руку, и я сжала его ладонь над пропастью между двумя партами.

- Я с тобой, Драко. Можешь быть уверен. Я тебя не брошу, как бы плохо не было.

Драко хандрил, Сириус продолжал дуться, а Гелла все никак не возвращался. Близнецы зациклились на своих изобретениях, а Том все больше молчал и огрызался на все мои попытки разговорить его относительно Темных троп и Арки смерти. Постепенно я погружалась в смертельное уныние, которое грозило перерасти в весеннюю депрессию со всеми вытекающими, в том числе – новой подборкой ужасов из прекрасной жизни Темного Лорда Волдеморта.

Это был на редкость тоскливый январь, и я решила, что если февраль повторит его судьбу, то я окончательно свихнусь.

А потому отправилась в Лондон.

Второй раз выходить на арену было не так страшно, как в первый, хоть и волнительно.

Я была уверена, что первый раз победила благодаря случайности и губительной вере Бурого в собственные силы, а потому второй раз грозил обернуться провалом.

Но мне вновь повезло. Администратор почему-то опять выставил против меня оборотня, и если не учитывать того, что он меня едва не укусил, то все прошло очень даже неплохо. Истинные оборотни в человечьем обличье были сильны и проворны, а некоторые даже успешно практиковали частичную трансформацию в три дня перед полнолунием. Я была в форме всегда, независимо от фазы луны.

Я уложила его двойным невербальным Ступефаем, когда его зубы клацнули над моим ухом, и ушла под звон гонга.

Было немного жутко от того, что мне все это начинало нравиться.

- Отец запретил матери давать мне карманные деньги, – сказал Драко как-то на Чарах, которые у нас проходили с Райвенкло. Мы сидели втроем с Блейзом.

- Акваменти! – произнес Блейз, наполняя чашу перед ним водой, и спросил: – Ну, у тебя еще есть крестный.

Я нахмурилась, осушая чашу, и тоже взмахнула палочкой.

- Снейп считает, что я должен помириться с отцом, – сказал Драко, когда чаша перешла к нему в руки.

- Тебе бы вправду с ним помириться, – произнес Блейз. – Но он тоже должен пойти на компромисс. Отправлять тебя в Дурмстранг – это уже слишком!

- Он не пойдет на компромисс, в этом все и дело. Снейп думает, что до лета еще куча времени, и отец передумает.

- И что будешь делать, если он не передумает? – спросил Блейз.

Драко пожал плечами.