Последняя колония

В тот же миг он испустил громкий переливчатый крик. Тот, кто стоял ближе всех к Йодеру, оглянулся на меня, зарычал и вонзил свой каменный нож в грудь меннонита. Хайрам согнулся. Я вскинул винтовку и прострелил вервольфу голову. Он упал, остальные кинулись бежать в лес.

Я подбежал к Йодеру, который уже опустился на землю и осторожно ощупывал торчавший у него в груди каменный нож.

– Не трогайте, – предупредил я.

Нож мог задеть крупный сосуд; в таком случае вынуть его означало бы вызвать сильное кровотечение.

– Больно, – сказал Йодер.

Потом взглянул на меня и улыбнулся, показав белые зубы.

– Да, но ведь почти получилось.

– Совсем получилось, – ответил я. – Простите меня, Хайрам. Если бы не я, этого не случилось бы.

– Вы не виноваты, – сказал Хайрам. – Я видел, как вы спрятались. И понял, что вы дали мне шанс. Вы все сделали правильно.

Он протянул руку к трупу вервольфа и прикоснулся к безжизненной ноге.

– Жаль, что вам пришлось застрелить его.

– Простите меня, – повторил я.

Но Хайрам мне уже не ответил.

– Хайрам Йодер. Пауло Гутьеррес. Хуан Эскобедо. Марко Флорес. Дитер Грубер. Гален Делеон, – перечислил Манфред Трухильо. – Шесть погибших.

– Да, – кивнул я.

Я сидел за столом на своей кухне. Зои ушла к Гретхен Трухильо и собиралась там заночевать. Хикори и Дикори сопровождали ее. Джейн была в медицинском пункте – помимо глубокой раны в боку она вся ободралась о деревья, пока преследовала похитителей Делеона. Варвар сидел, прижавшись ко мне и положив голову на мои колени. Я рассеянно поглаживал его.

– И всего один труп, – добавил Трухильо.

Я вскинул голову и посмотрел на него.

– В тот лес, где все это происходило, отправились сто человек. Мы нашли много следов крови, но ни одного трупа. Эти твари утащили их с собой.

– А как же Гален? – спросил я.

Джейн рассказала мне, что в своей погоне она то и дело натыкалась на обрывки одежды и куски выдранного из тела мяса. Она остановилась, лишь когда он перестал кричать, да и собственные раны не позволяли ей продолжать погоню.

– Нашли кое-что, – ответил Трухильо. – Но слишком мало для того, чтобы сказать, будто у нас есть еще одно тело.

– Прекрасно. Просто прекрасно.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Трухильо.

– Послушайте, Ман, как, по-вашему, я могу себя чувствовать? Мы потеряли сегодня шесть человек. Мы потеряли лучшего из лучших – Хайрама Йодера. Если бы не он, мы все уже были бы покойниками. Он спас эту колонию, он и меннониты. Теперь он мертв – по моей вине.

– Эту охоту затеял Пауло. Он нарушил ваш прямой приказ и погубил себя и еще пять человек. Подверг смертельной опасности вас и Джейн. Если уж возлагать на кого-то вину, то на него.

– Я не собираюсь возлагать вину на Пауло.

– Я и сам это знаю, – сказал Трухильо. – Потому-то и говорю. Пауло был моим другом, ближайшим другом из всех, какие у меня здесь есть. Но он свалял дурака и погубил всех этих людей. Ему следовало послушаться вас.

– Да… Конечно… – протянул я. – Когда я устроил весь этот фарс с государственной тайной, то надеялся не допустить ничего подобного. Иначе я так не поступил бы.

– Тайное всегда становится явным, – заметил Трухильо. – Вы это сами знаете. Или должны знать.

– Значит, нужно было во всеуслышание объявить об этих существах?

– Возможно. Вы должны были принять решение, и вы его приняли. Должен сказать: не то, какого я от вас ожидал. Это не ваш стиль поведения. Если позволите, я скажу прямо: вы не очень сильны в конспирации. Да и все наши сограждане тоже не привыкли к тому, что вы что-то скрываете от них.

Я утвердительно хмыкнул и погладил собаку. Трухильо с минуту ерзал на стуле, словно не решался продолжить разговор.

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросил он наконец.

– Да будь я проклят, если знаю. Сейчас, пожалуй, единственное, что мне приходит в голову, – это прошибить стену кулаком.

– Я бы вам не советовал, – серьезно сказал Трухильо. – Я знаю, вы в общем-то не одобряете моих попыток давать вам советы. Но все же рискну.

Я улыбнулся и кивнул на дверь:

– Как там народ?

– Все чертовски перепуганы. И понятно: один человек погиб вчера, еще шестеро – сегодня, причем от пятерых из них не осталось даже трупов. Люди тревожатся, кто же окажется следующим. Подозреваю, что несколько ближайших суток большинство народу будет ночевать в поселке. Боюсь, что кота все-таки не удалось удержать в мешке. В том смысле, что стало известно, что эти существа обладают разумом. Гутьеррес, набирая свой отряд, рассказал об этом целой куче народа.

– Меня не на шутку удивляет, что никто другой не собрался вновь на охоту за вервольфами.

– Вы назвали их вервольфами?

– Вы же видели того, который убил Хайрама, – ответил я. – Ну и попробуйте доказать мне, что он похож на кого-то другого.

– Сделайте милость, не употребляйте это название, – попросил Трухильо. – Люди и без того донельзя перепуганы.

– Хорошо, – кивнул я.

– И еще. Все же нашлись некоторые, пожелавшие отправиться мстить за погибших. Кучка безмозглых детишек. И среди них Энцо, приятель вашей дочери.

– Бывший приятель, – поправил я. – Надеюсь, вы отговорили их от этой глупости?