Последняя, кто умела лгать (СИ)

Она хватает Гермиону за руку до боли в костях, и они аппарируют. Кажется, что гриффиндорка когда-то видела это место — бывала тут. Много магловских многоэтажек и ничего, что могло бы намекать на что-то магическое или связанное со старинным родом Блэков. Это походило на самый обычный спальный район магловского Лондона. Звёздное небо и никакого дождя.

— Я никогда не видела, как ты кого-то убиваешь из Ордена, — шепчет Лестрейндж на ухо. — Надеюсь, что сегодня мне представится такая возможность.

Из пальца брюнетки скапывает несколько капель крови, которой она измазывает стену дома. Земля под ногами дрожит, и в каменной кладке появляется огромная дверь. Гермиона тут была. Пять лет назад, перед тем, как перешла на сторону Тёмного Лорда. Её привёл сюда Гарри и Рон, а теперь, чуть ли не за руку, это сделала Беллатриса.

— Помни, что они сделали с Повелителем. Не дай им уйти живыми.

Воздуха становится катастрофически мало, а ноги не слушаются. Она делает шаг вперёд, пока остатки души рвутся назад. То, что произойдёт через несколько минут, не позволит спать всю оставшуюся жизнь. Гермиона лишь прикидывает в уме — сколько орденовцев могут находиться за этими стенами? Дверь открывается, волшебное древко перед носом.

Горит свет, а на вешалке при входе висит верхняя одежда. Белла не спешит идти за ней — наблюдает со стороны. Шаг, и ещё один. Наконец-то слух улавливает отдалённые голоса. Женский. Две женщины разговаривают между собой где-то за стеной. Хватает несколько секунд и Гермиона узнаёт — это Молли и Минерва.

Северус, а ты говорил, что я беспечна. Они даже умудрились не поставить хоть какую-то защиту.

Сердце требует в срочном порядке развернуться и покинуть это место, словно она никогда его не находила. Но вот два блестящих чёрных уголька за спиной намекают на другой расклад — вряд ли кто-то выберется живым отсюда. Если этого не сделает Гермиона, то Лестрейндж быстро затушит жизнь в глазах Сопротивления. И их счастье, если это случится мгновенно при помощи Непростительного.

Ещё шаг, теперь где-то слышатся и мужские голоса. Она останавливается, чтобы вслушаться. Это Фред, Джордж. И Рон. Теперь стало совсем тяжко. Милый Рон, её милый Рон. Слёзы защипали уголки глаз, а колени предательски дрогнули. Неужели и Поттер тут? Или он молчит, или его тут нет. Или она уже просто не узнаёт его голоса.

— Бомбарда! — кричит Белла и взрывается в приступе истерического хохота.

Отпетой Пожирательнице надоело наблюдать за тем, как крадётся Грейнджер. Это слишком скучно, а той хочется веселья. Топот ног, доносящийся со всех сторон, и крик Рона:

— Фред, беги на кухню. Там мама и профессор МакГонагалл.

Голос становится всё отчетливее и громче. Только пыль от разрушенной стены оседает, как Гермиона встречается глазами с бывшим другом. Хотя, для неё он был больше, чем просто лучший друг. Это не тот Рон, которого она запомнила и иногда вспоминала перед сном. Никакой наивности и доброты в глазах. Рыжие волосы не блестят в солнечных лучах. Они не смотрят друг на друга, как когда-то, не бегут друг-другу на встречу и не обнимаются. Они другие, они по разные стороны. Они враги.

— Гермиона, — Уизли будто удивлён видеть её.

Несмотря на холодные глаза, голос выдаёт его. Это милый Рон, который поднимал ей настроение, когда она расстраивалась; который приносил ей леденцы из Хогсмида, когда она болела; который пригласил её на медленный танец во время Святочного Бала, когда она уже и не надеялась. Если она позволит себе хоть ещё секунду медлить, то палочка опустится и она не сможет ничего сделать. Беллатриса стоит в сантиметре от её спины и ждёт.

— Отпусти всё, что чувствуешь. Чувства убивают. Посмотри на меня, и ты убедишься в моей правоте, — Северус смотрит на неё со стороны. — Эта игра не прощает чувств.

Она видит, как Северус стоит возле неё. Вряд ли его видят Белла или Рон, или вообще кто-то из живых. Гермионе проще так — видеть друга возле себя и слышать то, что он бы сказал, если бы был жив.

— Прости, — еле открывая рот произносит девушка. — Авада Кедавра!

Он не ожидал. Он знал, что она давно не на их стороне, но он не ожидал. Гермиона и сама не ожидала. Непростительное слетело из уст, подобно заученному стиху. Она не слышит пронзительного крика Молли, которая появилась за спиной падающего Рона. Она не слышит безумного смеха напарницы и вылетающих заклятий из палочек Минервы и Фреда. Сквозь пелену замечает яркие вспышки и то, что Беллатриса защищает её. Чувствует, как какое-то проклятие попадает в неё и отдаётся болью на коже. Это Джордж проклял её.

— Авада Кедавра! — снова, так же легко, вырывается из неё.

Минус Уизли. Ещё одна. Это Молли. Гермиона напоминает зеркало. Её существует две. Орден и Беллатриса видят Грейнджер, которая идёт напролом — уклоняется от заклятий и убивает в ответ, не церемонясь. А есть ещё та Гермиона, которая внутри — сожжённая и уничтоженная. Сколько ещё она должна убить, чтобы умереть самой, чтобы её душа закончилась?

— Мне нужен Сириус, — гриффиндорка склоняется над раненной Минервой. — Где он?