Последняя, кто умела лгать (СИ)

Интересно, смогла бы она такое сказать Малфою, который видел пик её истерики? Это для Тео она до сих пор оставалась ледяной и властной Пожирательницей, но Драко уже видел, какая внутри Гермиона Грейнджер. Он видел то отражение, которое не увидела Лестрейндж и орденовцы в квартире Блэков.

— Просто хотел тебя увидеть, — спокойно отвечает Нотт. — Я думал, что ты уж точно осведомлена о том, что я далеко не малыш.

— Прекрати, Теодор. Ты хотел мне что-то сказать или просто так сидел у меня в кабинете?

— Ты ведь ищешь Сириуса Блэка?

Что-то пробило током по всему телу. Откуда ему это известно? И разве мог Теодор Нотт — девятнадцатилетний студент Слизерина - найти бывшего узника Азкабана? Того самого Сириуса Блэка, которого отпетая Пожирательница не смогла отыскать. Гермиона нахмурила брови и сомкнула кончики пальцев перед лицом, взвешивая в голове решение: стоит ли продолжать этот разговор?

— С чего ты это взял?

— Птички шепнули на ухо. Так что, Грейнджер, Сириус нужен тебе?

— Ты ещё скажи мне, что нашёл его собственными усилиями? — девушка внимательно посмотрела на парня. — Где он, Тео?

— Что я получу за то, что сообщу тебе столь ценную информацию?

— Останешься живым. Подходит?

— Нет. Хочу твой поцелуй.

Раньше она бы рассмеялась от наглости Теодора. Он слишком непринуждённо себя ведёт для Пожирателя смерти. В юноше столько максимализма и уверенности. Гермиона видит его точно таким же чистым листом, как прежде видела Драко Малфоя.

— Где Блэк? — повторяет вопрос.

— Наверное, для тебя не секрет, что все чистокровные семьи могут похвастаться огромными домашними библиотеками, в которых есть десятки тех книг, которые несколько веков писались кровью и в одном экземпляре.

— И?

— Несколько дней назад я стал свидетелем одного интересного разговора между домашними эльфами, — продолжил Теодор. — Лаки — наш эльф, и Кикимер — семейный эльф дома Блэков. Так вот, этот Кикимер интересовался книгами по чёрной магии, что-то связанное с крестражами.

Нотт замолчал, а Гермиона знала, что он выжидает её реакции. Крестражи — редкая, чёрная и опасная магия. И то, что этот слизеринец услышал подобный разговор — прямая причина для его убийства. Грейнджер может прямо сейчас кинуть в него Аваду за то, что он выучил новое слово.

— Дальше.

— Кикимер сидит в подземельях семейного поместья Нотт. Когда-то отец обучил меня связывающим чарам, вот я и решил испробовать их на этом эльфе. Вряд ли подобным он интересовался в личных целях и, уж тем более, не для Беллы.

— Кто сказал тебе, что мне нужен Сириус?

— Ох, ты опять за старое, Гермиона. Лучше бы расплатилась со мной за бесценную информацию, — Теодор подошёл к ней, коснувшись рукой её запястья. — Ты какая-то напряжённая.

Она и опомниться не успела, как губы парня впились в её шею, а пальцы коснулись бедра сквозь тонкую ткань платья. Стало внезапно жарко и холодно одновременно, чего прежде не случалось. Пока Гермиона терялась в том, что следует делать в такой ситуации, Теодор переключился на губы. Она ощущала привкус мяты и дикой вишни на языке. Они не целовались тогда. В прошлый раз всё произошло быстро и так, как этого требовала сама гриффиндорка, а сейчас Нотт взял всё в свои руки.

— Грейнджер, — дверь кабинета открылась. — Я хотел поговорить по поводу случившегося на кладбище…

— Выйди на хуй, Малфой, — прорычал Теодор, оторвавшись от Гермионы.

— Ох, ебать, извините, — хохотнул Драко. — Так, мало того, что ты предательница, ты ещё и подстилка, Грейнджер.

— Выйди на хуй, — повторил Нотт.

Малфой не стал задерживаться, бросив на диван какой-то свёрток. Дверь с грохотом закрылась, а парень попытался вновь поцеловать Гермиону, но та сбросила его с себя.

— Ты идёшь вслед за Малфоем, Теодор, — устало прошептала, не желая никаких выяснений отношений.

— Но…

— Пошёл вон! — крикнула Гермиона. — Убирайтесь все! Вали, Тео!

— Дай знать, когда будешь готова проведать эльфа.

Жизнь стала какой-то слишком сложной и неправильной с появлением слизеринцев в её жизни. Не зря она говорила Лорду о том, что не отмечала бы меткой этих школьников - они слишком наивны и не понимают этой жизни. Один думает лишь о том, как трахнуть её, а второй — обиженный на весь мир аристократ. Остальные — вообще не пойми чем и кем заняты.

Она отряхивает платье, будто желая убрать оттуда следы прикосновений Теодора, собирает волосы в привычный хвост и наконец-то обращает внимание на оставленный Малфоем свёрток. Это не упаковочная бумага, это ткань красивого тёмно-синего цвета. И приличный бант из атласной ткани чёрного цвета. Явно упаковкой занималась не женщина — слишком грубо и незатейливо всё завязано. Гермиона тянет за конец ленточки, распуская бант, и разворачивает ткань. Это блокнот.

Принадлежит Принцу-Полукровке.Отдать мисс Гермионе Грейнджер после моей смерти.