Последняя любовь лорда Стентона

– Слишком прозрачно, да? Я задавался вопросом: не повторите ли вы ее судьбу, позволив чувствам вырваться и уничтожить все, что имели? Потом понял, что у меня разыгралась фантазия, причем я мыслил неверно. Вы рассудительны и умны для того, чтобы выйти замуж и пойти по жизни этим путем. Вы поступили иначе, сделали большее – стали незаменимой помощницей для короля и его дочери, заручились их доверием. Обладай моя мама таким же упорством и здравомыслием, она и сейчас была бы жива.

Нежность в голосе смягчила острый удар, словно нанесенный мечом под ребра. Кристина опустила руку, но он удержал ее.

– Ты можешь быть мягкой, теплой, притягательной, как само Средиземноморье, но внутри тверда, как гранит. – Алекс говорил, глядя прямо ей в глаза. – Ты бы никогда не поступила как моя мать, не сбежала, оставалась бы сильной, как призывает девиз рода. Но бушующие в душе вихри представляют опасность, если ими не управлять. Если они вырвутся из-под контроля, уничтожат все на своем пути.

Кристина отпрянула. Слова обожгли лицо, словно пощечина.

– Вы не имеете права так со мной говорить. Вы меня совсем не знаете!

– Вот он, тот гнев, который ты подавляешь и стараешься сдерживать. Мне очень любопытно, что может заставить тебя потерять контроль.

Она попыталась вырваться, но Алекс сделал шаг, заставляя ее отступить к стене и отгораживая ее широкими плечами от всего мира. Он коснулся гребня в ее волосах, и его взгляд утратил прежнюю напряженность. Кристине показалось, что его раздражение связано не с ней, а с собственными мыслями.

– Сейчас лучше успокоиться, еще не время. Прошу меня простить, мисс Джеймс. Я вел себя глупо. Вы не виноваты в том, в чем я вас обвиняю. Забудьте все, что я наговорил.

– Забыть? – Она едва не задохнулась от возмущения. – Вы много на себя берете. Прощать – удел Бога, а человек может только совершать ошибки. Вы, кажется, переоцениваете собственную значимость для бытия.

– Предлагаю перемирие, – с улыбкой произнес Алекс.

Она не знает, что он за человек и что задумал, но устоять и не принять его извинения не может, особенно сейчас, когда лицо его выражает столь искреннее раскаяние, а улыбка завораживает.

Кристина попыталась вырваться и уйти, но ей опять не удалось.

– Тина? Все в порядке? – К ним подошла Ари, отделившись от проходящей мимо группы.

– Стул, кажется, расшатался, – произнес Алекс с таким видом, будто дело было действительно в нем.

– О, надо же, – заволновалась леди Альбиния. – Посмотрим, что можно сделать, Александр, когда будет время. Что ж, полагаю, довольно разглядывать портреты, по моему мнению, это утомительнее, чем идти по полю. Интересно, отчего так? Я мечтаю пойти к себе и немного отдохнуть. Посоветовала бы вашему величеству поступить так же, прежде чем мы отправимся в Оксфорд.

Кристина оглянулась через плечо, словно опасалась быть застигнутой, хотя не делала ничего плохого. Ари отдыхала, до отъезда в Оксфорд оставался еще целый час, поэтому Кристина может заняться чем пожелает, например, еще раз посмотреть на портрет леди Вентворт. Ее привлекала вовсе не возможность полюбоваться мастерством Рейнольдса, а, скорее, внутреннее сходство с этой дамой, хотя внешне между ними не было ничего общего, она сама не была ни красивой, ни знатной, ни коварной. При всем восхищении леди Вентворт, Кристина испытывала презрение к женщине, бросившей своего сына, что оставило в его душе рану, кровоточащую всю жизнь. Ей пришла в голову мысль, что она сейчас в том же возрасте, что и леди Вентворт, накопившая к этому времени значительный жизненный опыт: вышла замуж, имела сына восьми лет и, разочаровавшись, решилась отказаться от всего ради любви, которая, возможно, и не была настоящей. Просто невероятно…

Кристина подошла ближе и оперлась на спинку стула у картины, не сводя глаз с красивого лица женщины. Ей, кажется, удалось разглядеть чувства, терзавшие ее душу, она заметила даже упрямство и гневливость. Появилось желание протянуть руку и коснуться лица, преодолеть время и попытаться объяснить, что всегда можно найти иной путь изменить жизнь, внести в нее тепло и любовь, не ранив близких людей.

– Думаете, сможете разгадать причины ее поступков, если будете долго смотреть на портрет?

Кристина вскрикнула и оглянулась. Стул покачнулся на тонких ножках, будто тоже растерялся, но быстро вернул себе устойчивость. Алекс стоял в простенке между окнами, выходящими в сад. Яркий солнечный свет слепил ее и не позволял разглядеть лицо. Как неловко быть застигнутой в такой ситуации, к тому же предположения его совершенно верны.

– Я пришла… – пролепетала она, – я хотела…

Он шел к ней так решительно, будто намеревался выставить из галереи.

– Значит, пришли еще раз увидеть «ту самую» леди Вентворт? Что ж, вы не первая. История ее жизни вызывает любопытство у гостей замка. Как и те объявления, что вы читали на Иллиакосе. А еще многих людей привлекают публичные казни.

– Что? Нет, вы ошибаетесь! Я не…