Последняя мистификация Пушкина

Про­шу со­пос­та­вить с этим, что за­кля­тый враг Пуш­ки­на и при­ятель­ни­ца Дан­те­са Ида­лия По­ле­ти­ка (о ко­то­рой ни­же) «на­пом­ни­ла» Тру­бец­ко­му (в Одес­се, ко­гда им бы­ло уже по 70-ти лет), что и вся ду­эль про­изош­ла из-за рев­но­сти Пуш­ки­на к Алек­сан­д­ри­не и бо­яз­ни, что Дан­тес уве­зет ее во Фран­цию.

И вы­вод сде­ла­ла сме­лый:

де­ло в том, что у Со­фьи Ни­ко­ла­ев­ны и у Тру­бец­ко­го был один и тот же ис­точ­ник. А ис­точ­ник этот - Дан­тес. Это он вну­шил С.Н. и Тру­бец­ко­му вер­сию ро­ма­на Пуш­ки­на с Алек­сан­д­ри­ной. ...Все, что дик­ту­ет Тру­бец­кой в Пав­лов­ске на да­че,— го­лос Дан­те­са, под­кре­п­лен­ный одес­ски­ми вос­по­ми­на­ния­ми По­ле­ти­ки ... это един­ст­вен­ная и на­стоя­щая за­пись вер­сии са­мо­го Дан­те­са[447].

Кор­рект­ность этих рас­су­ж­де­ния со­мни­тель­на, по­сколь­ку, так на­зы­вае­мая, «на­стоя­щая за­пись» дош­ла до нас в из­ло­же­нии треть­их лиц, со­став­лен­ная спус­тя де­ся­ти­ле­тия, но в них со­дер­жа­лась часть вер­ной до­гад­ки. Ко­неч­но, Дан­тес не прочь был по­про­бо­вать се­бя в ро­ли «трех»- или, на ху­дой ко­нец, «двух­бун­чуж­но­го па­ши», коль ско­ро ка­лам­бу­рил по это­му по­во­ду. Пой­ди Пуш­кин с ним на ми­ро­вую, и ка­ва­лер­гард не упус­тил бы сво­его шан­са. Прав­да, для пол­но­го тор­же­ст­ва тре­бо­ва­лось со­гла­сие да­мы. Воз­мож­но, ка­ва­лер­гард про­щу­пы­вал поч­ву, и как бы в шут­ку, в за­столь­ной бе­се­де, пред­ла­гал своя­че­ни­це по­ехать за гра­ни­цу. Это долж­но бы­ло поль­стить са­мо­лю­бию жен­щи­ны. Ах­ма­то­ва как-то лег­ко про­пус­ка­ет ме­сто, где По­ле­ти­ка на­зы­ва­ет Тру­бец­ко­му ис­точ­ник сво­их зна­ний. И это ни­ка­кой не Дан­тес, а Алек­сан­д­ри­на:

Вско­ре по­сле бра­ка Пуш­кин со­шел­ся с Алек­сан­д­ри­ной и жил с нею. Факт этот не под­ле­жит со­мне­нию. Алек­сан­д­ри­на соз­на­ва­лась в этом г-же По­ле­ти­ке[448].

Впро­чем, Ан­на Ан­д­ре­ев­на ос­та­нав­ли­ва­ет­ся на дру­гом, не ме­нее важ­ном вопро­се: «По­че­му Пуш­кин ка­те­го­ри­че­ски от­ка­зал­ся про­щать­ся с Алек­сан­д­ри­ной?» и от­ве­ча­ет на не­го с пре­дель­ной же­ст­ко­стью:

Пуш­кин знал, что Al. (Алек­сан­д­ри­на - А.Л.) иг­ра­ла в его до­ме ту же роль, что и Ека­те­ри­на Ни­ко­ла­ев­на ле­том 1836 го­да ...Мог­ла же она с удов­ле­тво­ре­ни­ем за­пи­сать в днев­ни­ке в 18... го­ду, что На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на гу­ля­ла с Дан­те­сом по ее пар­ку и со­вер­шен­но по­ми­ри­лась с ним. И эта ее страш­ная ав­ст­рий­ская за­пись (уже бо­лее чем зре­лой жен­щи­ны) не про­дол­же­ние ли ее пе­тер­бург­ской дея­тель­но­сти?[449].

Она вер­но за­ме­ча­ет и оче­вид­ную стран­ность пуш­ки­но­ве­де­ния:

Ко­гда ис­сле­до­ва­те­ли на­чи­на­ют го­во­рить об Алек­сан­д­ри­не, то по­че­му-то не­из­беж­но впа­да­ют в хан­же­ский уми­лен­ный тон и за­бы­ва­ют, что она бы­ла од­ной из раз­ря­жен­ных (с оси­ной та­ли­ей) сес­тер Гон­ча­ро­вых, ко­то­рых Жу­ков­ский на­зы­ва­ет овеч­ка­ми, на ко­то­рых об­ли­зы­ва­ет­ся Дан­тес… Од­на­ко соз­дан­но­му Ара­по­вой об­ра­зу скром­ной, ум­ной и доб­рой не­кра­си­вой де­вуш­ки очень по­вез­ло. Ни­ко­му де­ла нет, что та же Ара­по­ва даль­ше изо­бра­жа­ет тет­ку ведь­мой, ис­те­рич­кой и до­маш­ним ти­ра­ном (ко­то­рая за­пре­ща­ла На­та­лье Ни­ко­ла­ев­не ез­дить ка­тать­ся с Лан­ским)[450].

И да­лее, де­лая ка­те­го­ри­че­ский вы­вод «Ни из че­го не сле­ду­ет, что Алек­сан­д­ри­на бы­ла пуш­кин­ской пар­тии»[451], Ах­ма­то­ва раз­во­ра­чи­ва­ет ряд убий­ст­вен­ных ар­гу­мен­тов:

По Ара­по­вой, Пуш­кин — ка­кой-то про­мо­тав­ший­ся не­удач­ник, гру­би­ян, вуль­гар­ный раз­врат­ник ...Этот об­раз до нее до­нес­ли соб­ст­вен­ная ма­ма­ша, Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­ев­на Гон­ча­ро­ва и, ве­ро­ят­но, По­ле­ти­ка. ...Ни­что в по­сле­дую­щей жиз­ни Алек­сан­д­ры Ни­ко­ла­ев­ны не под­твер­жда­ет ле­ген­ду о ее ро­ли «доб­ро­го ан­ге­ла» в жиз­ни Пуш­ки­на. Ни­ка­ко­го хра­не­ния па­мя­ти о нем; за­то мож­но без осо­бо­го на­пря­же­ния про­сле­дить ее до­б­рые от­но­ше­ния с до­мом Дан­те­са. Вос­пи­тан­ные ею сы­но­вья Пуш­ки­на (Алек­сандр и Гри­го­рий) ез­ди­ли в Сульц к «дя­де Жор­жу», как со­об­ща­ет нам внук убий­цы Пуш­ки­на - Мет­ман. Де­воч­ки Пуш­ки­ны, то­же пи­то­ми­цы Алек­сан­д­ри­ны, пе­ре­пи­сы­ва­ют­ся со свои­ми эль­зас­ски­ми ку­зи­на­ми. Сам Дан­тес бы­вал у Фри­зен­го­фов в име­нии под Ве­ной[452].

Ме­ж­ду тем, в рас­су­ж­де­ни­ях са­мой Ах­ма­то­вой обо­зна­чи­лась яв­ная двусмыс­лен­ность. Не ре­ша­ясь от­не­сти Алек­сан­д­ри­ну ни к од­ной из про­ти­во­бор­ст­вую­щих сто­рон, она при­ду­ма­ла не­кую умо­зри­тель­ную пар­тию На­та­льи Ни­ко­ла­ев­ны, ку­да, от­не­сла всех, по ее мне­нию, глу­пых жен­щин, по­ла­гая, что этим все объ­яс­ня­ет­ся. Сви­де­тель­ст­ва близ­ких от­но­ше­ний Пуш­ки­на и Алек­сан­д­ри­ны она рас­смат­ри­ва­ла слиш­ком бег­ло, как бы от­ма­хи­ва­ясь от них: