Последняя ночь моей убогой жизни

– Именно! – глаза Адель стали ещё более безумными. – Сукин сын был очень разочарован, когда первой родилась я, но что поделаешь? Аборт же грех! Поэтому он ждал Натига, тем временем, не разрешая мне ни одеваться, как я хочу, ни видеться с мальчиками и даже с девочками, с которыми я просто хотела дружить. Он ничего мне не позволял. А затем, когда маленький Симба подрос, он вдруг стал любящим и либеральным отцом, – её лицо выразило отвращение. – Чёртов ублюдок. Дрессировал меня, как какую-то суку. Считал, что я его собственность – всю жизнь придирался, бил и твердил, что и как я должна делать. А мама не встревала. Трусиха.

– И ты сбежала?

– Да. Поначалу было сложно, но я выкарабкалась. Думаешь, почему я стала работать официанткой, будучи бабой в Азербайджане? Мне, думаешь, не хотелось делать целыми днями маникюр, ходить в «Mado» и выставлять тупые отфильтрованные селфи? Нужно же на что-то жить, а шлюхой я становиться не собиралась.

– А университет?

– А что университет? Ну, проучилась я на училку, и что? Думаешь все так и мечтают об очередной учительнице английского?

– Да, нелегко тебе пришлось, – Хэнк снова проявил нужную чуткость.

«Ребят, эта сучка обезумела, сматываемся отсюда» – передал он нам, при этом учтиво кивая Адель.

– Вот отсюда и вся эта злоба, а также желание попортить жизнь другим, – она вдруг задумалась. – Даже хорошо, что вы пришли сюда сегодня. Чёрт знает, когда это прекратится и прекратится ли вообще, но пока вас не было, я заставила своего босса вылизывать общественный унитаз языком. Ублюдок заслужил. Так и норовит схватить меня за задницу, сказать что-то непристойное в мой адрес и всячески унизить, потому что я ему не даю. Ещё я прошлась по заведениям, где сидят богатеи и заставила всех этих накрашенных сучек, которые только и думают, что о замужестве, раздеться догола, снять друг друга на видео и выложить всё это в социальные сети. Посмотрим, как они теперь замуж выйдут, – хмыкнула Адель.

– Ты им показала, – поддержал её Хэнк, подняв победный кулак.

– А всем мудакам, которые докапывались или отвергали меня, я приказала разбить свои телефоны, машины, окна в квартирах… ну, всё в таком духе, – она закрыла глаза, будто ей было приятно лишь от одной мысли об этом. – Но вот особенно мерзким проходимцам я припасла парочку пустых бутылок. Не волнуйся, я позволила им использовать смазку и им было не обязательно запихивать бутылки уж очень глубоко. Я же не дикарка, – мило улыбнулась сумасшедшая официантка. – Грубо говоря, проводила социальные эксперименты.

– А что, есть желание стать социологом? – подколол девушку Хэнк.

– Нет, придурок, мне просто было забавно наблюдать за всем этим, – она закатила глаза, не оценив его юмора.

– А зачем ты всё ещё тут? Разве ты не хотела бы жить лучше?

– Я уже давно нахожусь в сложном положении, Хэнк. Я пыталась. Честно пыталась выбраться из этой ситуации, найти работу получше, но, увы, кроме преподавания английского, который теперь знает каждый второй идиот и того, чтобы подавать этим алкашам их пиво я больше ничего не умею.

– М-да…

– Жизнь дерьмо, Хэнк, а люди – это нижайшие существа на планете, и они заслуживают того, чтобы страдать, – Адель выбросила окурок, попав точно в мусорный контейнер. Я бы высоко оценил крутизну этого искусного движения в сочетании с её последним заявлением, с которым был полностью согласен, не будь она немного психопаткой.

– Хоть в чём-то мы согласны.

– Рада это слышать. Я как раз собиралась повеселиться ещё. Хотела вызвать татуировщика, чтобы он набил всем здешним «индивидуумам», которым так дико хочется выделиться из толпы, разные тупости на лицах. Типа набить вон той бабе с пирсингами и тупой короткой чёлкой «я люблю артхаус» на лбу или может что-то более оригинальное. У меня пока не было времени подумать, потому что вы меня прервали, – она состроила грустную рожицу.

– Мы можем уйти… – начал Хэнк.

– Одно странно, – Адель прервала его и приложила указательный палец к губам. – Я могла залезть в голову ко всем в пабе и вне его, даже несмотря на то, что каждый из них загадал ЛаФлёру что-то своё. Но тут заходите вы и оказывается, что у тебя с теми ребятами иммунитет, а Натиг просто бессознательно пьян. Есть что-то, чего я не знаю? – улыбнулась Адель.

– Собственно об этом я и хотел поговорить… – вновь начал Хэнк, но девушка снова его прервала, что порядком начинало бесить даже равнодушного по своей природе Хэнка.

– Не знаю, чего ты там хотел. Мне по барабану. Я вот всегда хотела отомстить этому придурку, который считает себя умнее всех, так что лучше бы вы мне не мешали. Малик мне нравится. Он хороший парень и раз уж ты его брат, я попрошу вас оставить моего братца и валить отсюда, – скорее не попросила, а потребовала Адель.

Хэнк думал примерно с минуту, не смотря в лицо официантки, после чего, наконец, поднял взгляд.

– Прости, но Натиг наш друг и сегодня он спас нас от смерти. Я понятия не имею, что ты задумала, но друга не оставлю, – не глядя он выбросил фильтр сигареты в контейнер, но промахнулся и она упала на землю.