Последняя осень. Буря (СИ)

— Здесь люди дохнут, как мухи, — пробурчал Игорь.

Динара выгнала его, попутно вытолкала из спальни зевак, пробралась через редеющую толпу к Маше, участливо спросила:

— Как она?

— Без изменений.

Опухшая Эмилия схватилась за живот, тихо застонала. Ангелина смочила полотенце, вновь положила на лоб несчастной. Лицо и руки покрывали красные пятна.

— Голова… раскалывается, — прохрипела Эмилия, помассировав виски. — Все тело чешется. Не могу терпеть.

— Нельзя, тебе станет хуже, — всхлипнула Ангелина.

— Метка дьявола, — мрачно отозвался Игорь, прокравшись обратно. — Она не жилец.

— Проваливай, — крикнула Динара.

В комнате остались лишь соседки. Эмилия чихнула, шумно втянула воздух и прохрипела:

— Проклятое гадание, — она закашлялась. — Геля, если встретишь моих родителей, передай, что я их любила, позаботься о Микки.

— Перестань! — взвилась та. — Ты выздоровеешь, свозишь своего милого мопса на выставку. Вас обязательно наградят.

— Игорь прав. Духи предсказали будущее. Я уже вижу свет. Он все ближе.

Маша поежилась от смирения и обреченности в голосе, мысленно возразила: «Все было подстроено? Почему сеанс пошел не по плану? Что происходит с Эмилией?»

— Может, ты надышалась краской? — предположила Динара. — Съела что-нибудь не то?

— Н-нет. Я всегда… проверяю… пищу.

Дверь открылась, на пороге возникли Вика и Злата, затем подоспел Марк с аптечкой. Маша смутилась, вспомнив, что было перед тем, как их прервали и отвели в палату. «Надеюсь, скоро мы сможем все обсудить, — предвкушала она важный разговор. — Снова сойдемся. Теперь будет по-другому, гораздо лучше».

— Зачем меня позвали? — нахмурилась Вика. — Я не врач.

— Ты помогла Насте, когда она упала в обморок, — промямлила Ангелина, схватившись за косички. — Вот я и подумала…

Злата прервала путаные объяснения, расспросила Эмилию о самочувствии и симптомах, заключив:

— Могу ошибаться, я ведь учусь на психолога, а не на терапевта, — сказала она, откинув дреды за спину. — Похоже на аллергию.

— У меня только на арахис, — глухо проговорила Эмилия. — Других нет.

— Точно? — усомнилась Вика и, когда та кивнула, потерла подбородок. — Может, ты спутала арахис с чем-то другим или случайно проглотила?

Эмилия отнекивалась, твердила, что всегда скрупулезно следит за питанием, внимательно изучает составы продуктов.

— Небесная мелодия. Я слышу, как поют ангелы, — печально улыбнулась она. — Скоро все завершится: и страдания, и радости.

— Нет! — воскликнула Ангелина, мягко похлопав ее по щекам. — Не засыпай, пожалуйста.

— Это Юра, — вздрогнула Динара. — Сегодня он послал нам с Машей знак.

— Гимн пионеров? — усомнилась та, подумав: «Вряд ли в раю играет советская музыка».

Злата выясняла у больной, где лежат ее таблетки, но та упрямилась, прогоняла спасателей, плакала, принимая неизбежное. Марк сосредоточенно рылся в ящике с медикаментами.

— Нашла, — просияла Злата.

— Держите ее, — воскликнула Вика.

Динара и Ангелина схватили запястья, Маша и Марк — лодыжки, будущая психологиня — голову, а Вика заставила умирающую проглотить лекарство, причем действовала настолько хладнокровно, будто проделывала такое каждый день.

Эмилия обиженно повернулась на бок. Маша уставилась на ее спину.

— Скоро полегчает, — сказала Вика. — Если что-то случится, мы неподалеку. Зря не будите, ладно?

Они со Златой покинули импровизированный лазарет. Маша, проигнорировав удивленный взгляд подруги, направилась за Марком. В коридоре он взял ее за руку. Было нечто особенное в том, чтобы идти бок о бок, прикасаться к нему, болтать о мелочах. В неотремонтированном крыле пришлось ступать друг за другом, но даже тогда парень не отпустил ее ладонь. Рядом с ним страхи исчезли.

Очутившись в комнате, Маша сняла куртку, разулась и легла вместе с Марком, устроила голову на крепком плече, посмотрела в его лицо, нежно провела по скуле.

— Это значит «да»? — спросил Марк, повернув голову.

Их взгляды встретились, кончики носов почти соприкоснулись.

— Точно, — улыбнулась Маша и, замявшись, проговорила: — Хотя первые дни ты вел себя как придурок, а после реакции на поцелуй я решила, что тебе на меня плевать.

— Прости. Я, как дурак, запутался и, чего скрывать, испугался, что снова испорчу тебе жизнь.

— Зря. В прошлом я обещала, что приму тебя любым, не врала и не приукрашивала. Всегда есть и будут плохие периоды, главное — преодолевать их. Ты ведь хочешь этого?

Марк ответил утвердительно, мягко поцеловал и обнял ее, прошептав:

— Я очень по тебе скучал, — смутившись, он продолжил: — Некому было отправлять мемы.

Маша усмехнулась:

— И песни. Только почистила плейлист, теперь снова придется добавлять.

— Как раз альбом вышел.

Марк увлеченно рассказывал о любимом рэпере, включал понравившиеся треки. Маша слушала с интересом, и хотя по коже не пробегал электрический разряд, в животе не трепыхались бабочки, а сердце билось спокойно, она чувствовала невероятное тепло, будто этот человек был для нее уютным домом, целым миром и одновременно простым парнем, всегда знавшим, как ее развеселить и поддержать.

* * *