Последняя принцесса Белых Песков

Спор с Фред получился жарким, но коротким. Его два строгих междометия против её – со скоростью света произнесённых – пятнадцати аргументов, почему им лучше идти вместе. Он наспех привёл себя в порядок, потом ждал под дверью спальни Фред, пока та (в два раза быстрее) проделала похожие процедуры. И вот они уже слились с толпой в тронном зале.

События последних дней и ночей сменяли друг друга так быстро, что Джек почти не успевал их чувствовать. Груз ответственности, который всё продолжал набирать вес, он чудесным образом умудрялся волочить рядом по полу; взвалил бы на плечи – вмиг обратился бы лепёшкой. Джек отрешённо отмечал, как изменился зал после его предыдущего визита.

Вдоль стен плечом к плечу выстроились стражники: неподвижные, как железные доспехи, они вряд ли замешкаются выхватить из ножен меч. Члены Совета сменили свои и так роскошные сиреневые одеяния на золотые. Молодые люди и почтенные старцы сидели на полукруглых скамьях, выстроенных тремя ярусами прямо за троном. А сам трон подняли на пьедестал повыше. Казалось, железные крылья стали ещё больше и отбрасывали тень на весь зал – а снизу, с каждого отдалённого уголка был виден верховный судья.

По ступеням вниз и до самой двери вела чёрная ковровая дорожка с торжественным орнаментом по краям, чтобы осуждённым было радостнее слушать приговор. Сейчас перед троном стоял Ферим фаар-Нис, наряженный в свои лучшие одежды и с вплетёнными в косу золотыми нитями. Обстановка напоминала не суд, а праздник.

Держа Фред за руку, Джек протолкался сквозь толпу зрителей к Тимесу.

– Что происходит? Ферима в чём-то обвиняют?

Самый молодой из претендентов на руку принцессы смущённо улыбнулся Фред, а потом обратил внимание на Джека.

– Ох, северянин, что-то неважно ты выглядишь! – вежливо сформулировал он. – А Ферим… нет, он сам выступает с обвинением. Видишь, сколько народу собралось послушать? В третий день суда, когда все преступники уже на полпути в Венгу, здесь обычно не так многолюдно.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Джек повертел головой и встретился глазами с Мильхором. Тот стоял с противоположной стороны ковровой дорожки, выделяясь на фоне остальных неизменно красным халатом. Хотя Мильхор участвовал в той же самой драке, выглядел он гораздо свежее. Сквозь возбуждённый гомон Джек, казалось, слышал скрежет зубов соперника.

Верховный судья поднял руку, и стало тихо.

Ферим опустился на одно колено, склонил голову и громко произнёс:

– Пусть поглотят меня белые пески Тартесса, если осмелюсь сказать хоть слово лжи перед лицом верховного суда!

– Да будет так! – хором ответили члены Совета. Звенящее эхо прокатилось по залу.

– И выжжет внутренний огонь мою глотку, если извергнет она клевету.

– Да будет так.

Это сказал Морн. По его кивку Ферим поднялся, расправил плечи и начал свою речь:

– Я, Ферим фаар-Нис, старший советник судьи Наира из провинции Солнечных Ветров, выдвигаю обвинение в измене!

Звон страшного слова утонул в волне перешёптываний. Впрочем, шум тут же улёгся в угоду любопытству, а обвинитель продолжил:

– Достойнейшие из нас прибыли в Тартесс, чтобы бороться за место рядом с принцессой Эрисфеей.

Ну вот, началось… – успел подумать Джек.

– Однако выяснилось, что не у всех женихов порывы чисты, а желания бескорыстны! – Встряхнув косой, Ферим театрально обвёл взглядом публику. – Почитать законы восьми провинций? Покорно служить верховному суду во имя порядка и сохранения вековых традиций? Нет! Один из нас – и не отмыться остальным от позора за дружбу с ним – преследовал другую цель. Я обвиняю в тайной связи со странниками и организации восстания в Лорне…

Пульс, сильный и частый, причинял почти физическую боль. Джек не ожидал от этого мероприятия ничего хорошего, но мечтал хоть о небольшом перерыве между первой казнью и последующими. Если приговоры так зачастят, какой-то точно приведут в исполнение. Он отпустил руку Фред и отошёл на шаг.

– Я обвиняю в намерении жениться на принцессе ради переворота, попытки свергнуть верховного судью, переписать свод законов и сломать порядок… Мильхора фаар-Эми, наследного принца Сухих Озёр!

А теперь сердце на добрых пять секунд остановилось. Голова Джека – синхронно с головами всех присутствующих – повернулась к месту, где стоял Мильхор. Раньше стоял.

– Выступление эффектное, конечно, – шепнула Фред, – но надо было сначала имя называть, а потом распинаться.

Началась толкотня. Часть стражников бросилась наружу, остальные заперли на засовы все выходы из тронного зала. Они сновали в толпе, вглядываясь в лицо каждому, не гнушались толкать и дёргать за одежду самых уважаемых гостей. Те подозрительно косились друг на друга, больше не уверенные, кого видят перед собой.

– Учудил Ферим, конечно, – пробормотал Тимес сам себе.

– Ты не веришь ему? – спросил Джек.

– Верю или не верю – разницы нет. Но подобные обвинения хорошо не заканчиваются.