Последняя принцесса Белых Песков

– Там была скорлупа.

Джек ещё помнил хруст, будто под подошвами ломались чьи-то кости, и вязкую тянущуюся жижу. Мильхор не ленился снова и снова высказывать недоверие, но в этот раз Джасма жестом прервал его. Он сделал несколько шагов назад, и за его спиной Джек увидел низкий проход. Следуя молчаливому приглашению, они с Мильхором отправились туда.

– Существует поверье, – продолжил рассказывать Джасма по пути, – что чёрная птица – общий наш враг – от когтей другой птицы и погибнет. Разные знаки указывают, что час этот близок.

Становилось всё жарче. Выступившие под чёлкой капли пота собрались в ручейки и потекли в глаза. Джек нетерпеливо смахнул их. Пришлось согнуться и пробираться в таком положении ещё с десяток ярдов. Впереди ждала очередная полукруглая арка. Она мерцала оранжевым, но каким-то другим оранжевым.

Их ждал просторный грот, и ровно перед тем, как сделать последний шаг, Джек догадался, что там увидит.

Фуок, нахохлившись, спал. Этот был крупнее того, с которым Джек повстречался в первую ночь своих приключений. Распушённый хохолок на его голове касался высокого свода, а хвост веером укрывал почти весь пол. Здесь, под землёй, Джек в принципе отвык от цветов, и теперь от переливов из янтарного в багровый, с узорчатыми вкраплениями бурого, золотистого, бирюзового заслезились глаза. Там, на поверхности, день клонился к закату, и в перьях фуока медленно накапливался ночной огонь.

– Самец, значит, – поэтично подытожил Мильхор увиденную красоту.

– Тот самый, – сказал Джасма. – Тяжело раненный в битве, он погас и спал много, много лет. Последняя пара – у нас получилось воссоединить их, но потомство…

– Люди Морна разорили гнездо?

– Он почитает птиц, но при этом смертельно их боится.

Морн боится даже хрупких девушек, подумал Джек. Могущественный, всевластный, владеющий магией и завладевший умами людей – трусливый, немощный… везде кроется потенциальная погибель, только и успевай уничтожать.

Джек стоял справа от Джасмы, смотрел на неподвижную часть его лица, слушал гневный звон в голосе и чуть дрожал от сложившегося диссонанса. Паук, стало быть. Если учитывать облик Морна, когда тот в плохом настроении, видимо, паук-птицеед. Набирающее силу пламя фуока раскрашивало лицо Паука эмоциями, с которыми не справлялись парализованные мышцы.

– Силы природы – высшие силы, магические силы – разберутся между собой, а мы, смертные, пустим в ход оружие. Пора вернуть старый порядок!

В повисшем молчании Джек только и смог подумать: да будет так.

16. Песня ветра

Джек никогда не стремился быть героем. Его задача, задача рассказчика, состояла не в том, чтобы менять историю, а в том, чтобы наблюдать. Славные победы, которые ему приписывали, не были результатом упорной борьбы – они просто случались рядом, пока Джек решал собственные проблемы.

Вот и сейчас. Оставив Паука с его будущим королём наедине, Джек искал не способы борьбы со злом, а прохладное место, чтобы полежать.

Кажется, здесь они тогда повернули. Или нет? Где все провожатые, да хоть бы и с оружием, когда они нужны? Вот этот отогнутый зубец в оправе факела выглядит знакомым…

Лея появилась перед ним – как всегда, неожиданно, но опять вовремя. Не успел Джек и рта раскрыть, как она сказала:

– Всё в порядке, они отдыхают.

У Джека расслабленно опустились плечи. Он и не замечал, насколько они были напряжены – наверное, подпирали уши.

– А как ты? – спросила Лея.

– Я?

– Ты.

Джек даже растерялся. Он не помнил, когда у него спрашивали об этом. И ответил то, в чём не мог признаться ни Эри, потому что та нуждалась в силе и поддержке, ни Фред, которой и так было тяжело, ни тем более его мужественному высочеству Мильхору:

– Я устал.

– Если хочешь, там… – Лея неопределённо вскинула руку.

– Можно мне с тобой? – перебил Джек.

– У меня важное дело.

– Мне нравятся важные дела.

Джек терпеливо ждал, пока её внутреннее сражение разрешится в его пользу. Наконец, Лея кивнула. Она кивала как-то по-особенному: неамплитудно и чуть-чуть вбок. Когда Лея отвернулась, чтобы показывать дорогу, Джек попробовал повторить движение головой, но получилось нечто среднее между судорогой и предобморочным запрокидыванием.

– У тебя волосы влажные, – поделился он доверительно. Протянув руку, Джек поймал одну прядь и поднёс к лицу. Запах был такой же, как цвет: корица. – Чёрт, да ты чистая!

Лея не отреагировала, и он больше не приставал. Она вела Джека по коридорам, где они до этого не бывали, тоненьким и неприметным, как те одиночные нити, которыми паутина крепится к ветвям. В какой-то момент Лея скрылась в тёмной – иначе не назовёшь – норе, велев ждать. Вернулась она через полминуты, нагруженная объёмной холщовой сумкой.

– Я возьму? – Джек уже ухватился за лямки, но Лея ревниво прижала сумку к себе. – Позволь, пожалуйста, я понесу.