Читаем Последняя роза Шанхая полностью

Она потирает висок. Она находится в крайне незавидном положении. Она хочет доверять мне, чтобы получить отель в качестве дара, но она слышала слишком много противоречивых историй обо мне.

– Я в замешательстве, мисс Шао, приношу свои извинения. Я понимаю, что воспоминания о прошлом причиняют вам боль, но не могли бы вы мне помочь? Документальный фильм мистера Рейсмана, должно быть, очень важен для вас. Что я могу для вас сделать?

Именно этого я и хочу – завладеть ее вниманием, передать историю нелегкой судьбы Эрнеста в ее руки, освободиться от прошлого, но я не знаю, почему чуть не потеряла контроль над собой. Я не могу перекладывать вину на беженцев, которые не знали меня. Правда в том, что все эти годы я винила себя. Я чувствую, как глаза начинает пощипывать.

– Я полагаю, мы оба несем ответственность, Эрнест и я. Если бы не он, ни одна из трагедий не произошла бы. Я бы не сожалела всю свою жизнь о том, что сделала, и я не сидела бы здесь и не разговаривала бы с вами.

Глава 52

Январь 1942

Айи

Китайский новый год наступил в конце месяца. Это был год Лошади, со стихией воды. Несчастливый год, поскольку вода означала слезы. Последние семь недель я была заперта в своей комнате, я кричала, визжала и колотила в двери, но никто меня не слушал. Еду и воду подносили к двери, которая была заперта на цепочку и открывалась достаточно широко, чтобы я могла дотянуться. Мне нечем было заняться. Я спала день и ночь и ходила взад и вперед от кровати с лиловым балдахином к креслу из розового дерева.

Чтобы не сойти с ума, я мысленно напевала джазовые мелодии: «Summertime», «They Can’t Take That Away from Me», «Crawl Charleston» и мою любимую «Последняя роза в Шанхае». Я смеялась и плакала, вспоминая, как Эрнест играл ее для меня, а я напевала эти радостные ноты, покачивая бедрами и топая в такт по полу. Музыка, которая когда-то была моим средством к существованию, моей страстью, теперь стала гимном свободы, моим лекарством.

Каждую неделю моя прагматичная невестка Пэйю напоминала мне о свадьбе в конце февраля. Сидя на стуле возле моей комнаты и потягивая суп, она пыталась вразумить меня.

– Ты понимаешь, что не сможешь найти лучшего мужа, чем Ченг. Он единственный наследник своей семьи. Как только его мать умрет, ты станешь матриархом. Ты получишь право на все его богатство, на судоходный бизнес его семьи.

– Если тебе так нравятся его деньги, ты должна выйти за него замуж.

– Не говори глупостей. – Глоток супа. – Хочешь полакомиться сладким супом из рисовых шариков с красными финиками? У нас закончился сушеный лонган. Все так дорого. Инфляция убивает нас. Одна и та же рыба утром стоит пять центов, днем – пятьдесят!

Наконец, она вздохнула и ушла, ее маленькие деформированные стопы топали по каменной дорожке, а писклявая малышка плелась за ней. Ей было два или три года, хотя мне это было неинтересно.

Однажды днем раздался голос Ина.

– Так что же я пропустил? Ты изменила Ченгу с этим пианистом. Это правда?

Я прижалась к двери.

– Я схожу с ума, Ин. Ты можешь меня выпустить? У тебя есть ключ?

– Черт. – Он вздохнул. – Послушай, он не должен был бить тебя, но речь идет о твоем будущем. Ты хорошо знаешь, что мы не решаем, с кем нам сочетаться браком. Мы обязаны своими жизнями нашим родителям. Ты и иностранец. О чем, черт возьми, ты думала? Когда там у тебя свадьба?

– Я хочу выбраться отсюда. Выпусти меня, Ин.

– Это зависит не от меня. Кстати, к тебе приходил твой ненаглядный.

– Эрнест? Он приходил сюда?

– Нет. Я говорил о Ченге.

Однажды он пришел и решительно заявил мне, что не собирается отменять помолвку и рассказывать своей матери о моей просьбе. Свадьба должна была состояться. Через две недели.

Я швырнула подушку в дверь, и Ин сказал:

– Повзрослей, младшая сестра. Ты даже не представляешь, какая у тебя хорошая жизнь. Мир переворачивается с ног на голову. Шанхай – это сущий ад. Повсюду патрулируют японские солдаты. Люди прячутся в своих домах, а иностранцев в Шанхае собирают для кровавой расправы.

– Я тебе не верю.

– Твой любовничек, вероятно, уже мертв. Или отправлен в лагерь.

– Какой лагерь?

Я слышала хруст яблока, которое он жевал. Потом он продолжил рассказывать, что японские авианосцы, истребители «Мицубиси Зеро», бомбардировщики и эсминцы обрушились на Перл-Харбор и атаковали Соединенные Штаты Америки в тот же день, когда был совершен захват Поселения. Американцы наконец объявили войну Японии. Но японцы начали полномасштабное наступление. Они вторглись в Гонконг, их военно-морские и военно-воздушные силы убили тысячи людей на острове. Пролетели над Южной Азией и потопили два британских линкора, «Принц Уэльский» и «Рипалс». Они захватили Малайю, разбомбили Манилу и напали на Голландскую Ост-Индию. Британцы сдали Гонконг и отступили в Сингапур, а американцы оставили Манилу и бежали на полуостров Батаан.

– Они беспомощны и едва могут прикрыть свои собственные задницы.

– О каком лагере ты говорил, Ин?

Перейти на страницу:

Все книги серии В поисках утраченного счастья

Похожие книги

iPhuck 10
iPhuck 10

Порфирий Петрович – литературно-полицейский алгоритм. Он расследует преступления и одновременно пишет об этом детективные романы, зарабатывая средства для Полицейского Управления.Маруха Чо – искусствовед с большими деньгами и баба с яйцами по официальному гендеру. Ее специальность – так называемый «гипс», искусство первой четверти XXI века. Ей нужен помощник для анализа рынка. Им становится взятый в аренду Порфирий.«iPhuck 10» – самый дорогой любовный гаджет на рынке и одновременно самый знаменитый из 244 детективов Порфирия Петровича. Это настоящий шедевр алгоритмической полицейской прозы конца века – энциклопедический роман о будущем любви, искусства и всего остального.#cybersex, #gadgets, #искусственныйИнтеллект, #современноеИскусство, #детектив, #genderStudies, #триллер, #кудаВсеКатится, #содержитНецензурнуюБрань, #makinMovies, #тыПолюбитьЗаставилаСебяЧтобыПлеснутьМнеВДушуЧернымЯдом, #résistanceСодержится ненормативная лексика

Виктор Олегович Пелевин

Современная русская и зарубежная проза