Последняя секунда Вселенной

Аннабель заставила себя посмотреть в эти ярко-голубые глаза и сказала:

– Я хочу забрать его.

– «Забрать». Эван не вещь, чтобы его забирать, – мягко ответил он. – Вы можете быть вместе здесь. Ты ведь астроном, да? Здесь ты увидишь звезды так близко, что невозможно представить. Галактики, которые столкнулись миллионы лет назад и теперь вращаются друг вокруг друга, проникают одна в другую. Квазары[17] здесь сияют еще ярче, чем где бы то ни было. И черные дыры – монстры, которых ты пытаешься обуздать. Тебе будет интересно.

– Вы держите его силой. Вы похитили его.

Асхель тяжело вздохнул.

– Он все это прекрасно знал. Он знал, что вернется в этот мир. И знал, что ты придешь за ним.

– И что дальше? Теперь мы будем жить долго и счастливо здесь?

– Да, почти. В этом мире люди могут жить вечно. Ну, или почти вечно. Этот мир далеко, очень далеко от остальных. Здесь не действует магия его матери, пороги почти не имеют силы и всего того, что отравляет другие миры.

Пороги почти не имеют силы. Аннабель сделала мысленную пометку. Конечно. Иначе она не смогла бы сюда попасть, обладая магией.

– Я хочу видеть Айвина, – сказала она. – Сейчас.

– Конечно. Рия отведет тебя к нему.

ПРОБУЖДЕНИЕ

«Когда-то давно мы создали стену, сплели ее из нитей света и пустот Вселенной, поставили между собой и Аттрактором. Нам тогда казалось, что мы навсегда защитили себя. Мы ошибались».

Эйрик захлопнул книгу.

Нити пустоты и света. Мертвые звезды. Млечная река галактики. Река-между-мирами. Чудовище говорило о том, насколько много в Эйрике пустоты. Или бездны? Или чего-то подобного. Имело ли это значение?

Если чудовище – часть его магии, если чудовище его часть, это значит, что сам Эйрик является частью тех пустот. А пустоты также являются частью Аттрактора.

Даже логично, что он предпочел об этом забыть и вычеркнуть чудовище из своей жизни. Он мечтал знать больше о законах Вселенной и Великом аттракторе, но он не хотел быть частью этого уравнения. Не такой большой его частью.

И если учесть возраст чудовища, Эйрику тогда было около восьми лет. Что же тогда случилось?

– А ты не помнишь? – любезно спросило чудовище, появившись из-за плеча.

– А ты?

– Я помню все.

– Послушай, раз уж ты здесь и я тоже здесь, не могло бы ты перестать являться вот так? Мы же вроде как должны быть единым целым и все такое.

– Ты ведь понимаешь, что это изменит тебя навсегда?

– Я не…

И тут что-то промелькнуло перед глазами. Темное и злое. Не чудовище, совсем нет.

Занесенный нож. Кровь. Боль. Страх. И лишь после долгих мучений – тепло. Спасение.

Ноги перестали держать, и Эйрик осел на пол. Его затошнило. Пришлось отдышаться, прежде чем он смог прошептать:

– Что это было?

Перед глазами все еще стоял занесенный нож. В груди все еще было больно. Сердце быстро-быстро билось от захлестнувшего его страха.

– Когда магию отделяют от твоего тела – это больно. Особенно если ты ребенок и чувствуешь все острее, чем остальные.

– Мои родители? – сглотнув, спросил Эйрик. – Они сделали это?

– Твой дед тоже был одержим другими мирами. Когда в его дом пришла женщина из другого мира, он изнасиловал ее и держал ее при себе, пока она не родила. Типичный представитель своей социокультурной среды. Он хотел сына, обладающего магией, но родилась дочь – твоя мать. У нее не было магии – гены твоего деда победили. она прокляла твоего деда. Сказала, что он умрет, когда в его роду появится маг. Поэтому у него больше не было детей. Он держал твою мать в своем доме, хотел стерилизовать, чтобы у нее не появилось детей, а у него не появилось внуков. Но твоя мать кое-что унаследовала от своей. Щепотку удачи. Она сбежала, а потом…

– Вышла за отца, – закончил Эйрик.

Эту историю он знал. После встречи с мамой отцу тоже начало везти. В бизнесе, в науке – да во всем. Дурная кровь.

– А потом родился я. Сила проявилась через поколение. Во мне. Я понял.

– Именно, – сказало чудовище. – Когда тебе исполнилось восемь, твой дед нашел вас.

Оно действительно все знало, потому что он сам когда-то знал. Знал, но давно уже забыл. И теперь подавленная память вырывалась потоками, как вытекающая из раны венозная кровь. Дед, который похитил его ребенком. Ритуал. Боль.

– Он позвал их, чтобы они сделали это. Помнишь?

Эйрик закрыл уши руками, мотая головой. Он не хотел слушать дальше. Но голос чудовища… не чудовища – звучал не снаружи. Изнутри.

Из глаз полились слезы.

– Он позвал народ Айвина. Какое-то время после этого ты еще видел меня, а потом я исчез.

– Пожалуйста, не надо. Не сейчас.

В нем остались только страх и боль.

– Теперь ты знаешь, каково мне было все это время.

Лучше бы Эйрик не знал.

– Ты помнишь, кто тебя спас? – неожиданно мягко спросило… Он уже не знал, как его называть.

Эйрик покачал головой. Он не помнил ни лица, ни голоса, только ощущение тепла и уюта.

Чудовище улыбнулась.

– Что ж, всего понемногу.

ПАРАДОКС

Вторая сестра Айвина оказалась высокой светловолосой женщиной без возраста. Она вела Аннабель от берега, вверх по каменным ступеням, по темному лесу, по узкой дороге, заросшей высокой травой.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Аннабель.