Последняя ставка

Потом послышалось иное громыхание – ручки двери, находившейся прямо перед нею. Не вставая, отталкиваясь руками и пятками, она стала отползать назад, пока не уперлась спиной в стену напротив двери. Над нею, как она помнила, сейчас оказалось изображение Дурака.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел ее брат.

Его напомаженные черные волосы были тщательно причесаны и собраны на затылке в «утиный хвост». Но одет он был в ином стиле – в длинную, до самого пола, соболью мантию. В правой руке он держал высокий золотой крест с петлей вместо верхнего конца – египетский анкх.

– Наконец-то спишь и видишь сны, моя милая сестричка-азиаточка, – сказал Рей-Джо Поге своим фальшиво-медоточивым голосом. Его худощавое лицо искривилось в улыбке, и он медленно направился к ней. Когда он проходил мимо картинок, висевших на стенах, те начинали с силой колотиться о стены. – И ты сохранила себя для меня.

– Не для тебя, – она не только сумела возразить, но и повысила голос так, чтобы ее было слышно через весь этот грохот. Проснись, – приказала она себе. – Ткнись головой в кнопку гудка, открой дверь машины, послушай вызовы от диспетчера.

– И, к тому же, ты в городе, верно? – продолжал он. – На юг от меня, в районе Марины и Тропиканы. Я уже еду. Нам с тобой предстоит наверстать много потерянного времени. Без женской половины магии я испытываю большие трудности. Мне пришлось убить Макса, а озеро Мид отказалось принять его голову. Я думаю, оно могло бы согласиться принять ее у тебя или от нас обоих, когда мы соединимся. Попробуем?

Она медленно поднялась на ноги, не отлепляя спины от стенки, и даже почувствовав плечом дрожащий край рамы картины с изображением Дурака, она продолжала движение.

Картина сорвалась с гвоздя и упала, и на мгновение Нарди увидела, что ее брат открыл рот от смятения, – и когда картина ударилась об пол, звук был не таким, какой бывает, когда дерево падает на ковер.

Это был звук автомобильного гудка, и когда она оторвала голову от «баранки» рулевого колеса, вой прекратился, а она, хватая ртом воздух, выпрямилась на водительском сиденье припаркованного у тротуара автомобиля-такси и уставилась на дворники, сгонявшие с ветрового стекла дождевую воду. Дрожащей рукой повернула ключ зажигания.

Мотор сразу же завелся, она переключила передачу и осторожно встроилась в поток машин.

«На сей раз удалось спастись, но теперь он знает, что я в городе. Сейчас я выберусь на 15-ю северную и уберусь куда-нибудь в район Фримонт-стрит».

Ее лицо покрывал холодный пот.

«Если бы я умела молиться, – подумала она, – я помолилась бы за душу бедняги Макса, который когда-то был влюблен в меня, но пусть он все равно вечно горит в аду».

* * *

Ал Фьюно вытянулся и попытался устроиться поудобнее на заднем сиденье только что купленного «Доджа» 1971 года, припаркованного на улице с темной стороны. У предыдущего владельца машины, похоже, была собака, которая любила ездить в машине, но терпеть не могла мыться.

Он продал свой «Порше» торговцу подержанными автомобилями в Чарльстоне, чтобы купить классные подарки для Дианы и Скотта. Две длинные черные коробочки для ювелирных украшений, – две массивные золотые шейные цепочки, обошедшиеся ему почти в тысячу долларов каждая – лежали, завернутые в его пиджак, на переднем сиденье.

Он должен был купить подарки для своих друзей, чтобы загладить имевшиеся недоразумения – но он все еще злился на торговца, который сказал, что «Порше 924» – это всего лишь «чрезмерно расхваленный “Фольксваген”» и дал за него всего лишь три с половиной тысячи. «Додж» обошелся ему в тысячу, так что к вечеру у него осталось лишь около пятисот долларов. А использовать кредитную карту без крайней необходимости ему не хотелось: полицейские уже наверняка выяснили, кто он такой, и, воспользовавшись картой, он оставил бы след.

Нужно как можно быстрее убираться из города. За ним ведь не только полиция охотится, а еще и Вон Трамбилл… и Фьюно ощущал в воздухе напряжение, как будто кто-то все сильнее и сильнее надавливал на оконное стекло или где-то развивался приступ лихорадки с конвульсиями и галлюцинациями. Что-то здесь должно было случиться, и к предстоящим событиям были как-то причастны и толстяк, и Скотт, и Диана, а Фьюно хотел, когда это разразится, благополучно вернуться в Лос-Анджелес в одной из своих альтернативных персон.

Он перевернулся на узком сиденье и попытался не обращать внимания на дождь, барабанящий по крыше. «Если рассчитываешь завтра помириться с Дианой, то лучше тебе сегодня выспаться», – сказал он себе.

Глава 26 Миллион благодарностей, Диана!

На рассвете Диана позвонила и заказала в номер кофейник. Оливер все еще спал, но она подошла с исходящей паром чашкой к телефону и набрала комнату Оззи.

– К-хм… да… – послышался скрипучий голос. – Диана?

– Да, – ответила она. – Я…

– Откуда ты звонишь? Ты ездила вчера в больницу. Я же сказал, чтобы ты держалась подальше…

Она сжала губы.