Последняя жизнь (СИ)

Джон второй раз в жизни видит Симеттриону во всей красе, и вновь в голове всплывают стихи, посвященные этой прекрасной звезде. На сей раз Джон одет в скромный мундир военного медика, к которому кортик, к сожалению, не полагается. Его кортик остается висеть в шкафу вместе с мундиром космических сил, теперь уже он приписан к флоту его величества в ином качестве. Появления орбиты Батрейна Джон ждет с трепетом в сердце, понимая, что участвует в этой миссии не случайно. Наверняка Шерлок устроил его в команду генерала Ли, которой предстоит обсудить ближайшие перспективы трехстороннего военного сотрудничества между империей, Батрейном и Эксперией Прайм. Можно сказать, историческая миссия, в которой он выполняет скромную роль доктора – минимум обязанностей и максимум свободного времени, люди военные предпочитают не болеть, когда на кону стоит почти что существование мира, а если уж такое случается, молчат о недомоганиях до последнего. Джона устраивает то, что не придется присутствовать на заседаниях, значит, у него будет больше времени для Шерлока. Как только появится возможность, он обязательно ускользнет из гостиницы и навестит его. Джон помнит адрес и телефон также ясно, как таблицу умножения, и улыбается, предвкушая встречу.

Этот год без Шерлока выдался особенно тяжелым. Даже не из-за положения на фронте, которое нельзя было назвать серьезным, а скорее выматывающим. Джон чувствовал, что душевные силы потихоньку иссякают. Он работал как вол, пропадал в госпитале, оперировал сутки напролет, изучал физиологию сфинксов, и все равно оставалось время отчаянно скучать. Они не переписывались, не общались по международной связи, даже приветы друг другу не передавали, но Джон постоянно чувствовал, что где-то далеко есть его пара, тот единственный, кто нужен рядом всегда. От невозможности ощутить его тепло, дыхание, услышать голос, увидеть родные дивного цвета глаза, пропустить смоляные кудри сквозь пальцы, прикоснуться губами к губам, прижаться крепко, слиться в безмолвном отчаянном объятии, Джон страдал, словно от физической боли. Его хромота почти прошла, плечо ныло редко и только по ночам, головные боли от контузии практически сошли на нет, но Джон не ощущал себя здоровым и полным жизни. Без Шерлока он был словно сдувшийся воздушный шарик – не хотелось лететь ввысь, не чувствовалось легкости и красоты окружающего мира. Джон понимал, что его очередной раз обуяла депрессия, и даже пытался с ней бороться, вновь начав заниматься йогой и принимать какие-то витамины, но тоска по Шерлоку не проходила. К нему пару раз приезжали родители, и Джон изо всех сил старался быть веселым и прежним. Матушку провести удалось, а вот отец долго беседовал с ним один на один, продвигая тему терпения и воли к жизни. Однажды на целую неделю прикатила Гарри и, пожалуй, на некоторое время внесла разнообразие в его унылый быт. Вместе они обошли все бары в Лансе, ввязались в пару драк между местными и военными, потом Джону пришлось заступиться за сестру перед взбешенным женихом, чья невеста сбежала со свадьбы под руку с Гарри, в результате чего в полицию загремели все гражданские, а в военную комендатуру те, кто при погонах. Пришлось звонить отцу, чтобы вытаскивал отпрысков из мест заключения. В итоге Гарри поругалась с родителями и сбежала с новой подружкой на Малую Сирену, где у той была небольшая квартирка в одном из крупных городов. Отец едва не порвал отношения с Гарри, и Джон, как хороший брат, взяв отпуск, поехал восстанавливать семью. Его вмешательство вылилось в скоропалительную свадьбу с Кларой (еще одной Кларой – у Гарри, похоже, была нездоровая фиксация на этом имени), девушкой с Малой Сирены, на которой присутствовали кроме Джона и родителей, брат Клары и ее старенькая бабушка. Потом пьяная Гарри плакала на груди Джона и говорила, что в ней говорят гены двоюродного деда, по жизни совершавшего необдуманные поступки, вроде женитьбы на турранке, которая его в итоге и съела в порыве ревности – дед был тот еще ветреник. Джон утешал ее и тихо мечтал вернуться на Трикон. Когда страсти улеглись, он улетел туда первым же рейсом, трусливо оставив родителей налаживать контакт с Гарри и ее новоиспеченной женой. И это было единственное разнообразие в тусклой повседневности, в которой Джон тонул и не позволял себе попросить помощи. Все казалось безнадежным и тягостным, но вдруг позвонил Микки и сообщил, что Джон включен в состав миссии и отправляется на Батрейн. Сказать, что Джон воспрянул духом, значит, ничего не сказать. Джон чувствовал себя живым, предвкушая встречу с Шерлоком. И стоя теперь у обзорного иллюминатора, следил за тем, как вырастает на глазах Батрейн, превращаясь из маленькой горошины в огромный бело-голубой шар. Одновременно с Батрейном в душе крепло и разрасталось ощущение бесконечного счастья. Скоро он увидит Шерлока.