Последние часы в Париже

– Мама, – говорит она, как только я выхожу из машины. – Это письмо от мистера Джонса.

Я замираю, меня вдруг пробирает озноб. Я хочу знать. И не хочу знать.

– Давай сначала зайдем в дом.

– Он живет в местечке под названием Ковентри, – сообщает Жозефина, прежде чем мы успеваем присесть. – Здесь адрес.

Адрес. Как такое возможно? Все это время я оплакивала его, а между тем он был жив.

– Мистер Джонс сказал, что Себастьян уехал туда, когда вернулся из Франции в 1948 году, – продолжает Жозефина.

– Откуда он знает, что Себастьян все еще там? – Мы должны все это хорошенько обдумать.

– Он говорит, что там.

– Я напишу ему. – Мое воображение подсказывает, что я напишу в письме, как все объясню, скажу ему, что у него есть дочь.

– Нет! – выпаливает она. И добавляет, понижая голос:

– Не пиши, пожалуйста.

– Но, Жозефина, ma chérie…[122] – Я должна написать.

– Нет, мама. Возможно, он не захочет встретиться со мной.

– Что ты имеешь в виду? Конечно, он захочет.

Жозефина печально качает головой.

– Может, теперь у него другая жизнь. И он не захочет нас видеть.

– Нет. Он будет вне себя от радости, узнав, что у него есть дочь.

– Нет! Ты этого не знаешь! – Жозефина пристально смотрит на меня. – Ты можешь его отпугнуть.

– Что? – Я чуть ли не смеюсь. Что за нелепая идея. – Он не такой. И непременно захочет встретиться с нами, – повторяю я.

– Ты не знаешь, какой он теперь. В последний раз, когда ты его видела, ему было двадцать четыре. Сейчас ему сорок три.

– Жозефина, что бы ни случилось, он захочет нас увидеть.

– Ты ничего не знаешь! Ты скрывала его всю мою жизнь, а теперь собираешься отпугнуть его своим письмом. Что, если он женат? Что, если жена не позволит ему встретиться с нами?

Сбитая с толку и полная противоречивых эмоций, я смотрю на свою дочь.

– Ты не хочешь, чтобы я написала ему?

– Нет. Я хочу поехать туда.

Я не понимаю.

– Ты просто хочешь, чтобы мы поехали, не написав заранее?

– Нет. Я хочу поехать одна. – Она устремляет на меня холодный взгляд. – Я не хочу, чтобы ты ехала со мной. Он мой отец, и мне нужно разобраться с этим самостоятельно. Я больше не ребенок. Ты не можешь защитить меня от всего на свете.

Мое волнение от того, что Себастьян нашелся, улетучивается, и я остаюсь с гнетущим чувством пустоты. Она не хочет, чтобы я была там. Моя собственная дочь. Она не хочет моего присутствия в их отношениях. У нее в душе – сплошь обиды, и она бросает всем вызов.

Себастьян жив. Но я чувствую, как мой мир ускользает.

– Кстати, я уже получила паспорт, – добавляет она.

Мое сердце сжимается, получая еще одно доказательство того, что она больше во мне не нуждается.

Глава 63

Англия, 23 июня 1963 года

Жозефина

Суазик везет Жозефину в Роскофф, где та пересядет на ночной паром до Плимута. Когда судно покидает порт, Жозефина выходит на палубу, вглядываясь в ночь, наблюдая, как постепенно тают в темноте огни Франции. У нее отдельная маленькая каюта, и, устроившись на узкой койке, она медленно проваливается в сон, укачиваемая волнением моря.

Она резко просыпается в половине шестого утра от громкого стука в дверь.

– On est arrivé! – кричит чей-то голос. – C’est l’heure de se lever![123]

Жозефина вытаскивает себя из постели и быстро надевает платье. Выходя из каюты, она видит, что пассажиры уже слоняются вокруг, собираясь в зоне отдыха. Она задается вопросом, нет ли среди них попутчиков до Лондона, кто, возможно, согласился бы ее подвезти, но ей неловко подступаться к ним со своим школьным английским. Пассажиров ведут вниз на автомобильную палубу, оттуда по бетонированной площадке – к приземистому зданию, где они проходят таможенный и паспортный контроль. Когда Жозефина протягивает в окошко свой новенький паспорт, дама улыбается.

– Впервые в Англии?

– Да, мадам.

– Тогда хорошо вам провести время. И, кстати, мы здесь не говорим «мадам». – Она непринужденно смеется.

Жозефина выходит на улицу. Солнце только начинает проглядывать в небе над серыми зданиями. Такси стоят в очереди в ожидании пассажиров. Жозефина подходит к машине.

– Здравствуйте. На железнодорожный вокзал, пожалуйста. – Это ее первая полноценная фраза, произнесенная в разговоре с англичанином, и Жозефина испытывает облегчение, когда водитель кивает и трогается с места, не обращаясь за разъяснениями.

Следующее препятствие – покупка билета на поезд. Это оказывается более трудным делом, поскольку женщина за кассой лопочет что-то невразумительное насчет пересадки.

– Не могли бы вы написать это, пожалуйста? – Жозефина улыбается своей самой милой улыбкой.

Женщина любезно соглашается, и вскоре Жозефина уже сидит в вагоне поезда, обозревая проносящиеся мимо английские сельские пейзажи. После раннего утреннего подъема накатывают усталость и голод. Она роется в сумке и достает круассаны, заботливо упакованные Суазик. Уминая выпечку, она изучает памятку, полученную в кассе. Паддингтон, 11:10. Юстон, 12:15. Отлично, у нее целый час на пересадку.