Последние дни Амвелеха (СИ)

— Илоты были зависимым населением, — снова заговорил Абрахам. — В древние времена наш народ пришел в эти земли и подчинил себе все местные народы. Они были ниже по интеллектуальному развитию, казалось логичным использовать их там, где они полезнее всего — для физического труда. Это было своего рода благотворительностью. Им давали возможность жить и зарабатывать себе на хлеб. Перед катастрофой Совет даровал им свободу и предал их существование забвению.

— Но это же гнусно! — Айзек поднял возмущенный взгляд на отца.

— Это так, — согласился Абрахам. — Наша история знает немало подобных примеров, но всему есть причина.

Он вдруг протянул руку и больно сжал плечо Айзека.

— Я берег тебя, но теперь вижу, что ошибался. Моя вина, что ты вырос слабым. Как будущий жрец, ты должен знать, чтó наследуешь. На наших плечах бремя всего мира. Наш путь — это путь греха. Другие народы забыли Закон и повергли мир в Хаос. Наш народ не был исключением, он не избежал пути гибели, но мы сохранили веру наших отцов. Вот, что отличает нас от остальных! Только мы способны искупить грехи прошлого и дать начало новому миру! — он замолчал, глядя на потупившегося, растерявшегося Айзека и добавил уже мягче: — Исполнение завета откроет двери в Новый Эдем, Айзек, верь в это.

Напор был так силен, что Айзек поддался давлению слов и пальцев отца на своем плече и опустился на колени. Перед ним был уже не отец, а верховный жрец Амвелеха. Юноша склонил стриженную голову и нашел покрытую морщинами руку, чтобы коснуться ее губами.

— Верю, — голос дрогнул, а сердце возмутилось в ответ на очевидную ложь. — Верю, отец.

— Хорошо, хорошо, мальчик. От Незаходящего ничто не скроется… — Абрахам осенил Айзека благословляющим жестом. Его губы тронула улыбка. — Я устал, Айзек, мне нужен отдых. Сегодня моя вера была подвергнута тяжкому испытанию, и я не хочу, чтобы ты терпел на себе его плоды. Позже я отвечу на все твои вопросы.

— Да, отец.

— Будь осторожен. Этот человек может быть опасен, у него было при себе оружие, — Абрахам взмахнул ксифосом, который по-прежнему сжимал в левой руке. Айзек хотел попросить отца подержать и рассмотреть это странное оружие, которое видел впервые, но не посмел. — Пусть рядом с ним всегда остается дулос. Да будет вера твоя крепка.

Оставшись один, Айзек поднялся с колен и побрел к своей койке. Подобрав ноги и обхватив колени руками, он угрюмо уставился на спящего илота. Айзек был уязвлён и обижен. Он сам не понимал на кого именно злится — на далеких предков, отца или на самого себя за то, что не смог выразить кипевшее внутри негодование. Он был возмущен собственной слабостью и покорностью, и хотя разум твердил ему, что он поступил правильно, признав правоту жреца, что-то внутри восставало против этого. Он сделал так, как его учили, отринул своеволие и положился на старшего, но после встречи с Исмэлом и сегодняшнего рассказа отца годы учения казались ложью.

Занятый своими мыслями, Айзек не сразу заметил, что илот открыл глаза. Триера уже пришла в движение, а рядом с койкой чужака дежурил Элизар, явившийся по приказу отца.

— Где я? — прохрипел незнакомец, увидев дулоса. — На триере?

Вопрос адресовался Элизару, поэтому, мигнув, тот вежливо отозвался:

— Именно так. Вы на триере, следующей к горам Хар а-Мóриа, господин чужестранец. Я — дулос, серийный номер D-2803. Молодой господин зовёт меня Элизар.

— Поворачивай… к станции. И… воды. Будь так любезен…

Услышав разговор, Айзек поднялся с кровати и подошел ближе. Элизар повернул к нему лицевую панель, так что она оказалась на затылке, и вопросительно мигнул зеленым.

— Выполнить этот приказ, мой господин?

Чужак попытался сесть, развернувшись на койке и подтянув худощавое тело к стене. Когда он заметил Айзека, его лицо вытянулось от удивления, но он ничего не сказал и продолжил движение.

— Погоди, Элизар, — Айзек сам налил воды в стакан и подал незнакомцу. — Зачем вам нужно к станции?

Илот жадно выпил всё содержимое стакана, вытер губы рукавом и ответил:

— Там мои товарищи. Я должен их спасти, — его голос уже не звучал так сипло. — Если не поздно.

Он подался вперед. Айзек отшатнулся, но илот смотрел на него с мольбой.

— Прошу тебя. Ради Господина. Или позволь мне уйти. Я должен узнать, что с ними.

Юноша помедлил, и наконец кивнул.

— Хорошо. Раз мой отец спас тебя, думаю, он не будет возражать, если мы попытаемся спасти остальных, — сказал Айзек и улыбнулся. Ему хотелось как-то насолить отцу. — К тому же мы и так в долгу перед вами… Элизар, выполни его просьбу.

Человек со вздохом откинулся назад и закрыл глаза.

— Кто ты и как оказался в пустыне в разгар песчаной бури? — спросил Айзек.

— Меня зовут Аарон. Мы пришли за аргоном-хюлэ, но на станции сработала какая-то странная система безопасности. Я впервые наблюдал подобное… оно походило на чудовище… или на гигантского свихнувшегося робота. Или женщину… Она говорила с нами. Сыпала загадками или пророчествами, я не понял и половины. Грозила убить нас всех. А затем поднялся ветер. Сам не знаю, как я оказался в пустыне. Остальное ты знаешь.