Последние дни Амвелеха (СИ)

Несмотря на удушающую жару и подавленное настроение утром, сейчас он чувствовал себя на удивление бодро. Подойдя к ручью, он опустился перед ним на колени и, стянув с рук перчатки, сунул ладони в воду. Ощущение было непривычным, но приятным. Охладив шею и затылок водой, Айзек исподлобья глянул на девушку, которая вышла навстречу Аарону. Айзек впервые видел женщину своих лет, поэтому как ни старался разыгрывать безучастность, у него получалось из рук вон плохо, взгляд то и дело возвращался к хрупкой девичьей фигуре. Зато девушка на него теперь совсем не смотрела. Она глядела на илота, в глазах светилась радость. Айзек нахмурился, набрал в руки воду и окунул в них лицо. «Ну и пусть, — подумал он. — Очень надо!»

— За этой горой поселение общины, а чуть дальше к востоку — Белшар-Уцур, город Ликократа, — сказал Аарон опустившему защитный экран Абрахаму.

Девушка в два прыжка преодолела разделявшее их расстояние и обвила его шею руками. Айзек нахмурился еще сильнее, подобное проявление чувств казалось ему более чем странным. Он встал и отряхнул руки.

— И ты здравствуй, Ревекка! — улыбнулся илот, чуть приподняв девушку над землей.

— А где… где остальные, Аарон? — спросила она, когда он ее опустил на землю. Она бросила взгляд на скалу, которую огибала пыльная грунтовая дорога, будто ждала, что оттуда появится кто-то еще, но илот покачал головой.

— Нас постигла неудача, Ривка, если бы не архонт Абрахам и его сын, я тоже был бы мертв.

Плечи девушки поникли, улыбка сошла с лица. Она поглядела на спешившегося архонта исподлобья, будто боясь поднять голову, отошла на шаг от Аарона и хотела было опуститься на колени, но Айзек, наблюдавший за этой сценой со стороны и разгадавший её намерение, шагнул к ней и сжал руку чуть выше локтя, удерживая её на ногах.

— Мы не боги, чтобы встречать нас на коленях, — сказал Айзек с внезапным раздражением. Он сам не знал, что на него вдруг нашло.

— Отпусти, — глаза девушки были совсем рядом. В них не было боли и страха, только удивление. Айзек вдруг понял, что еще никогда не видел человека так близко. Человека с такой упругой и чистой кожей, мягкими губами и ясными глазами. — Будь добр.

Айзек не сразу понял, о чем она его просит. Потом разжал пальцы и отошел, спрятав только что сжимавшую чужое плечо руку за спину. Сердце выпрыгивало из груди.

— Прости.

— Айзек прав, в этом нет нужды, дитя, — сказал Абрахам, не обратив внимания на заминку. С тех пор, как они покинули триеру, он был погружен в свои мысли и едва реагировал на то, что происходило вокруг. Он подошел к Ревекке и осенил её благословляющим жестом. Девушка мельком глянула на Айзека и поклонилась жрецу.

— Простите меня, господин, — пробормотала она, смутившись.

— Коленопреклонения — обычай, введенный Ликократом, — пояснил Аарон. — Он любит окружать себя незаслуженными почестями.

— Нет, Аарон, дело не в этом, — вдруг возразила Ревекка и посмотрела на Абрахама. — Я благодарна вам за спасение Аарона, Святейший, но я хотела просить вас… — взгляд её метнулся к илоту, ища поддержки. — Они снова приходили, люди Ликократа, и забрали шестерых. Стариков, детей, без разбору. Милку, Саула… — губы задрожали, и она замолчала.

Аарон нахмурился. Архонт накрыл глаза ладонью, словно пытаясь укрыться от слишком яркого солнца. Айзек смотрел на них в замешательстве. Его охватило непонятное волнение. Сердце учащенно билось.

— Когда это произошло? — спросил Аарон после паузы.

— Сегодня ночью.

— Они сказали зачем?

Ревекка мотнула головой. Со своего места Айзек видел, как кудряшки ударились о голую, покрытую капельками пота, шею и разлетелись в разные стороны.

— Приказ Ликократа. Сказали, что он ждет очень важных гостей и готовит пышное празднество.

Абрахам тяжело вздохнул. Он отнял руку от лица и пригладил бороду, которая топорщилась вокруг высокого ворота комбинезона. Вновь воцарившуюся тишину нарушало только журчание ручья и гул машин.

— Что это означает, Аарон? — подал голос Айзек, натягивая перчатки. На Ревекку он старался больше не смотреть. Непонятно почему, но из-за нее мысли путались. — Куда их забрали? Почему?

— Они называют это криптиями, — ответил Аарон с нескрываемой ненавистью, — приходят посреди ночи, забирают женщин и младенцев. Если им сопротивляются, могут убить. Таким образом Ликократ утверждает свою власть.

— Обычно они забирали одного-двух, — тихо добавила Ревекка.

— Обычно?! И вы позволяете? — воскликнул Айзек. Девушка бросила на него разъяренный взгляд, но ничего не сказала. В ее больших карих глазах блеснули слезы, и Айзек раскаялся в своей несдержанности. Ему ответил Аарон.

— Люди Харана отказались от мести. Они терпят несправедливость, вместо того, чтобы отвечать ею же в ответ на причиненное им зло. Это то, чем они живут. То, во что они верят.

— Но… — Айзек не знал, что именно хотел возразить. Аарон уже говорил о религии илотов из Харана, но теперь во всём этом было нечто противоестественное.