Последние дни Амвелеха (СИ)

— Айзек — идеалист, он верит, что у законных, в его понимании — одобренных Господином, действий больше шансов на благоприятный исход. Он мечтает о мире и согласии.

— Это может оказаться ловушкой, — предостерегла Руфь. Улыбка, появившаяся на губах Исмэла, когда он говорил о брате, была полна братской гордости. Он действительно любил брата и гордился им. Руфь вдруг почувствовала, как тяжесть, лежавшая на ее сердце все последние дни, с тех пор, как они атаковали Агору, отпускает. Уверенность, написанная на лице Исмэла, передалась всем.

— Возможно, — кивнул он, — но я так не думаю. Абрахам действительно мёртв. Я не знаю, что случилось, но причин не верить брату у меня нет. Кроме того, Айзек открыл доступ к виртуальной Агоре. Разве вам не интересно?

Пока товарищи переговаривались между собой, Исмэл думал, похлопывая себя по бедру.

— Я думаю, нам стоит принять его предложение и выступить единым фронтом. Гражданская война окончилась нашей победой, это должны понять все, — проговорил он, затем поднял взгляд и улыбнулся: — Мы действительно победили.

— Победили? — переспросила Ханна, пихая в плечо аватар сидящего рядом с ней Джотана. Тот обернулся и показал большой палец. — Мы — молодцы, а?

— Операция CsO отменяется? — Кедар появился, как всегда, неожиданно. Обстановка вирт-двойника секции Λ-188, смоделированная Джотаном и Варраком по своему вкусу в духе ранней индустриальной эпохи, ожила. Из вывернутого наизнанку псевдо-механического блока, служившего чем-то вроде подпирающей балки, появилась лысая продолговатая голова с тянущимися из-под подбородка перекрученными жгутами вместо шеи.

— Нет. Действуйте согласно плану. Оставляю тебя за главного, Кедар. Когда всё будет готово, жди моей отмашки, — голова Кедара начала медленно втягиваться в блок. — Погоди. Вы тоже должны присутствовать на Агоре, птенцы тоже часть Амвелеха.

— Мы будем там. Удаленно, — сказал Кедар и исчез.

— Джотан, распространи сообщение о том, что мы готовы сложить оружие и поддержать Народное собрание, инициированное Айзеком.

— Ты пойдешь туда лично? — Ханна с любопытством посмотрела на Исмэла.

— Мы все пойдем. Все, у кого есть вирт-шлемы и линотараксы. Остальные, как и птенцы, должны быть готовы к вирт-участию. Мы и есть народ Амвелеха, и на этот раз Совету придется нас выслушать. Вперед! Будущее за нами.

Вопреки опасениям Айзека, его призыв был услышан. Архонты обезглавленного совета Сорока, кто-то дождавшись охраны из числа вирт-гоплитов, кто-то самостоятельно, желая продемонстрировать свое бесстрашие перед мятежниками и веру в Закон, тянулись в зал собраний. Другие жители Амвелеха не спешили, но то там, то тут, над скамьями вспыхивали зеленые огоньки — голографические знаки виртуального присутствия. Увидев первый огонек, Ревекка перепугалась, но они стали вспыхивать один за другим, и она поняла, что бежать поздно. На ее вопрос Элизар с присущей ему рассудительностью объяснил, что это значит, и что скоро и старейшины почтут высочайшее собрание своим присутствием. Ревекка испугалась еще больше. Она метнулась было к раскрытым дверям с красивой вращающейся пирамидкой над ними, но будто натолкнувшись на стену, остановилась.

— Элизар, мы должны предупредить Айзека! — она пересекла орхестру, чтобы взбежать вверх по ступеням, к двери, где скрылся Айзек.

— Прошу прощения, моя госпожа, но у вас нет доступа.

— Нет доступа в храм? Почему? — Ревекка замерла, медленно поворачиваясь к дулосу. — Потому что я чужая? Илотка? Женщина? Так? Я знаю, что не должна быть там, но на это нет времени! Потом можно провести очистительный обряд…

— Это так, моя госпожа, — сообщил дулос, изображая смущение. — Однако, согласно данным Системы, господина Айзек больше нет в Нэосе, — считав растеряно-разъяренное выражение с лица девушки, Элизар добавил, не дожидаясь ее вопроса: — В настоящий момент господин Айзек пребывает в Театре, моя госпожа.

— В Театре? О, Господин Мой, Милосердный Тэкнос…