Последние дни Российской империи. Том 1

   — Я думаю об этом, как и вы, Николай Николаевич, — кивнул головой Рамсин и продолжал, — Симанович упорством в достижении своих целей совершенно подтверждает ваше мнение. Евреи не создают идеологического, чисто еврейского течения, которое бы имело своей целью примирение и серьёзный сговор с нами. Говоря о равноправии с ними в нашей стране, они ведут разрушительную войну против нас в подполье с целью завоевания, а не примирения. Эти факты подтверждаются на каждом шагу. Депутат национальной группы в Думе Пуришкевич давно уже поднимал свой голос и в ней, и вне её о разрушительной работе тёмных сил и их пагубном влиянии на высшую власть. Я знаю Пуришкевича близко, так как состою и теперь ещё членом его оборонительной организации «Архангела Михаила», борющейся против еврейских происков у нас. Этот союз располагал даже специальной субсидией правительства, предназначенной им исключительно для поддержки группы патриотов в Думе. Симанович, действуя через Распутина, убедил царя в том, что эта субсидия правительства используется Пуришкевичем совсем для иных целей. Назойливые воздействия старца привели, наконец, к тому, что царь лишил нашу организацию этой субсидии[23]. На этом Симанович не остановился. Он подкупил секретаря нашего «Союза Архангела Михаила» Розена и приобрёл этим путём доступ во все предприятия и планы нашей организации[24]. Этот случай ещё раз показал низкое моральное качество многих людей нашего современного общества. Насколько раньше мы могли гордиться высокими моральными качествами чиновных и нечиновных людей, настолько в последнее время и, особенно, во время войны, они легко поддались злокачественной эпидемии взяточничества и измены. Я лично убеждён в том, что Симанович со своей группой еврейских банкиров давно уже насаждал это зло среди наших людей в Петрограде, а также и в Москве. Конечно, это ничуть не оправдывает тех, которые польстились на иудейские сребреники. Наш секретарь Розен, бывший прокурор и уважаемый всеми человек, принимал иудейские серебреники и передавал Симановичу в руки все жалобы против нелояльных действий евреев, поступавшие к нам со всей России. Пуришкевич скоро заметил, что эти жалобы и разные донесения приняли совсем невинный характер общежитейских споров и мелочных обвинений. За Розеном была установлена, слежка, и его скоро поймали наши люди с поличным при попытке передачи туго набитого жалобами и донесениями против евреев портфеля Симановичу. Розена мы устранили из союза, но устранить осведомлённость тёмных сил о смысле и приёмах нашей оборонительной организации мы, конечно, не могли. Розен знал много и посвящал дальше своих плательщиков в тайны нашей организации[25]. Симанович забрался в наши провинциальные группы. Розен выдал ему также всю схему борьбы против тёмных сил «Объединения добрых русских людей», и вскоре Симановичу удалось подкупить руководителя московской группы этой организации Орлова[26] Как видите, господа, тёмная сила вторглась даже в самые «черносотенные» ряды нашей общественности и открыла там торговлю людьми и принципами. Огромные суммы еврейского капитала были брошены на разгром русского самодержавия. Из Петрограда серебреники шли в глубокую провинцию, и тут покупали людей, которые должны были защищать интересы мирового еврейства и ослаблять самозащиту собственного народа[27]. Народ почувствовал, что на верхах с этой самозащитой дело обстоит неблагополучно, и пошёл на нежелательные с общечеловеческой точки зрения погромы, вследствие которых страдала больше всего та часть нашего еврейства, которая давно уже осознала необходимость лояльного сожительства и сотрудничества с нашими людьми.

Рамсин снова прошёлся вокруг по беседке. Казалось, что он старался что-то вспомнить и, собрав морщины на лбу и прижав пальцем табак в трубке, смотрел сосредоточенно куда-то в парк.

   — Больше сотни народностей у нас, но ни против татар, ни против греков, ни против армян, ни даже против евреев-караимов, которых у нас немало, никакого неудовольствия русские не чувствуют. Евреи же никак сжиться с нами не могут, — сказал громко Лешнев, глядя вокруг.

   — Караимы — не талмудисты. Они легко женятся и выходят замуж за русских. У них нет того, остро выраженного, религиозно-расового предубеждения против других народов, среди которых они живут, какой резко и на каждом шагу подчёркивает ортодоксальное еврейство. Ортодоксальный еврей, в большинстве случаев, бахвалится своим каким-то первородством, своей какой-то избранностью, открыто говорит о них и часто поступает соответственно с этим. Взгляды большинства ортодоксального еврейства на мораль, как понимаем её мы, совсем другие и часто противоположны нашим. Поэтому мы, не евреи, ощущая эти их особенности, не можем относиться к ним по-братски, а они к нам, по меньшей мере, по-дружески, — сказал отец Алексей, который много занимался еврейскими религиозными книгами с теологической, а также и с законодательной точки зрения.