Последние дни Русской Америки

Вечером, вдоволь нагулявшись, я вернулся на корабль и увидел там одного из наших финнов, который тоже пришел из города. Он был очень весел, красовался в своей совершенно новой одежде и хвалился, что приобрел ее по весьма привлекательной цене. Видимо, прежде чем заключить свою наивыгоднейшую сделку, он изрядно набрался, поскольку вскоре завалился спать не раздеваясь. Утром я слышал, как он жестоко ругался и корил себя. Мы пошли посмотреть и увидели, что несчастный в своей новой одежде был с ног до головы измазан сливочным маслом, словно добрая пастушья краюха хлеба. Оказалось, он забыл, что, уходя в город, положил к себе в кровать пять фунтов масла, которое в теплую погоду совсем растаяло.

Но вряд ли бы он и без масла долго радовался купленному здесь наряду, потому что, хотя одежда при покупке и выглядела очень новой, была она, однако же, сшита из старых тряпок и после носки, спустя день или два, представляла собой жалкое зрелище.

7 августа мы отправились из Лондона дальше и уже 15-го числа были у берегов Копенгагена. Однако там мы не захотели останавливаться, потому что дул хороший попутный ветер, и продолжили наш путь без задержек, пока 28 августа счастливо не бросили якорь в гавани Кронштадта.

Об этом месте я тоже мог бы рассказать несколько веселых историй, но, пожалуй, воздержусь и буду заканчивать. Потому как, если новоиспеченным морским волкам вздумается потом на мои слова обидеться и подать в суд, ездить так далеко на заседания мне будет немного затруднительно.

T. A.