Последние дни. Том 1

Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу; с океана несло не то туман, не то брызги прибоя, и он радовался, что дома переоделся в джинсы, фланелевую рубашку, утепленную ветровку «Лондон фог» и обул ботинки, и то и дело нервно проверял кобуру с угловатым «Магнумом» 357-го калибра, висящую на ремне за спиной.

– Костыль! – воскликнула Пламтри и обвела изумленным взором просторный, полуприкрытый туманом амфитеатр, до середины которого они уже спустились. – Вау, как же клево, что с тобой можно не прикидываться! Послушай, Костыль, мы вообще в Калифорнии?

– Да, – ответил он и, взяв ее под руку, зашагал вперед. – В Сан-Франциско. Тот домище на мысу сзади – ресторан «Клифф-хаус»; мы с Коди только что побывали там. С твоего предыдущего появления прошло лишь несколько часов. Но давай лучше зайдем за стену, ладно?… Могу поручиться, что всего минуту назад слышал стрельбу на шоссе.

Она вприпрыжку спешила рядом с ним, и он сдержанно радовался тому, что развевающиеся на ветру белокурые волосы и легкие ноги снова принадлежат Дженис и что глубокими голубыми глазами, моргая, то и дело поглядывает на него посреди этого странного пейзажа, под угрожающим дождем серым небом именно его новая приятельница.

Он сразу понял, почему она усомнилась, что они все еще в Калифорнии. Купальни Сатро сгорели не так уж давно, в 1966 году, но эти низкие выщербленные стены и прямоугольные лагуны (все, что осталось от Купален, заросшее теперь буйной травой и каллами) покрывали просторными, но уже частично утратившими форму геометрическими фигурами, напоминающими римские руины, равнину между крутым восточным склоном и зимним морем; пересекающиеся длинные серые линии растрескавшихся, где-то просевших, а где-то вздувшихся мостовых убегали к недальним, затянутым туманом склонам, а каждый выход камня наводил на мысль, что это, на самом деле, фрагмент кирпичной кладки, обточенный временем и стихиями. Туман превращал утесы на юге и севере в причудливые силуэты, которые казались дальше, чем были на самом деле, и делали мокрую листву особенно контрастной на фоне красновато-черной земли.

– Кто просыпался, пока меня не было? – проговорила, задыхаясь, Пламтри. – Ты собирался дать кому-то прикурить?

В нескольких сотнях футов впереди стояло приземистое здание без крыши с рваными квадратными оконными проемами в каменных стенах; там тропа резко и сильно расширялась, и Кокрен держал путь именно туда.

– Валори, – коротко сказал он. – Нет, эти спички дала мне она. – Он раскрыл коробок и сразу заметил, что на отдельных спичках чернилами мелко написаны буквы, складывающиеся в слова.

– Она что-то написала там, – сказал он и решил, что, раз стрельба на шоссе донеслась издалека и больше не повторялась, значит, обстановка вполне безопасна, и можно задержаться и присмотреться к надписи.

– Si bene te tua laus taxat, sua laute tenebis, – прочитал он вслух то, что было написано на каждой спичке. – Снова латынь.

– Снова?

– Латинская надпись была на пепельнице в баре, где мы были вчера вечером, в «Маунт-Сабу»…

– Костыль! – перебила она, крепко вцепившись ему в руку и уставившись на вершину северного обрыва. – Боже! Ты чуть не потерял меня, чуть не получил обратно Валори!

Кокрен обернулся и посмотрел туда, отведя правую руку за спину, но на подернутой туманом вершине обрыва не увидел ровным счетом ничего.

– Что там? – спросил он напряженным голосом, шагнув в сторону, чтобы удержать равновесие на скользкой глине. – Нужно убегать?

– Там был дикарь, он смотрел вниз, сюда!

– Чтоб его! Давай… давай заберемся туда, внутрь, – сказал он, шагнул на отмостку дома без крыши и, пригнувшись, пролез в одно из квадратных окон. Пол покрывала настолько густая растительность, что совершенно нельзя было разобрать, что там под ногами. Кокрен оглянулся по сторонам, помог Пламтри забраться, и они присели, тяжело дыша, у густо покрытой граффити стены. Кокрен вынул револьвер из кобуры, отвел барабан в сторону и вздохнул с облегчением, увидев, что все шесть патронов лежат в своих гнездах. – Что за дикарь? – спросил он, защелкнув барабан на место.

– Бородатый и голый! В такую-то погоду!

– Голый парень? – Кокрен покачал головой. – Не пойму, почему мы должны бояться какого-то голого парня.

– Я отвела глаза. Не хотела смотреть ему в лицо.

– Не хотела смотреть ему в лицо… – устало повторил Кокрен и уставился снизу на серое небо, пересеченное низкой каменной балкой. – Хотела… хотелось бы знать, когда здесь появятся остальные. И появятся ли вообще. Я дал официантке в ресторане десятку, чтобы она передала им, что мы будем ждать здесь, в руинах.

– Появятся ли? Но, Костыль, они же сказали, что приедут. – Она то и дело оборачивалась и посматривала широко раскрытыми глазами на неровный край стены за своей спиной – словно, подумал Кокрен, боялась, что дикарь спустится с обрыва и решит перелезть через стену. – Они же везут тело короля, верно? – спросила она.

– Да.

– И как у них, все в порядке? Они не бросили его с высоты вниз головой или еще что-нибудь?

Кокрен улыбнулся:

– Дженис, оно и без того вполне безжизненно.