Последние дни. Том 2

«Арментроут! – повторила про себя Анжелика. – Тот самый человек, который стрелял в Кути!» Она испуганно взглянула в сторону входной двери, потрогала пистолет за поясом и открыла было рот.

Но Кокрен жестом остановил ее.

– Погоди. Салвой исчез во время разговора, и мы с Коди немного подслушали, что говорил Арментроут. Салвой не сказал доктору, где мы находимся. Но… – Кокрен сделал паузу и покачал головой. – Но из того, что говорил Арментроут, стало ясно, что Салвой знает, в чем мы ошиблись, пытаясь вернуть Крейна к жизни на минувшей неделе. – Он взглянул на Коди, которая все так же не сводила с него глаз. – Я думаю, – бесстрастно сказал Кокрен, – что нам стоит сыграть в «кто за Дамой» и поговорить с Омаром Салвоем.

Анжелика переливчато присвистнула.

– С какой стати он будет нам что-то рассказывать? – осведомился Пит из кухонной двери.

– Зуб даю, это может устроить Валори, – ответила Коди. – Она может проявляться одновременно с ним, как… как второй файл на разделенном экране компьютерного монитора. – И Анжелика снова поймала себя на мысли: «Черт возьми, ведь клевая идея. Папашка, несомненно, должен знать, что к чему. Он еще двадцать пять лет назад разузнал столько, что даже не сомневался – он станет королем, а с того дня, когда он покинул свое искореженное тело, стоит одной ногой в Индии».

– А я, пожалуй, мог бы как следует припугнуть его, – вставил Кути из-за спины Пита.

Анжелика с тревогой взглянула на приемного сына:

«И чем же, hijo mio?»[28]

С семнадцатого числа, когда он перед рассветом сбежал из мотеля «Стар» и объявился во второй половине дня, после того как чуть не полдня беседовал с Мамашей Плезант на кухне пансиона, Анжелика думала, что Кути выглядит намного старше своих четырнадцати. О том утре он мало рассказал Питу и ей, лишь посетовал, что кого-то убил, но Анжелика догадалась об этом раньше, сразу же, как только встретилась с ним взглядом, когда он лежал, задетый пулей, истекая кровью на клумбе перед мотелем «Стар», – сквозь физический шок, заставивший побледнеть его лицо и сузивший его зрачки, сквозь потрясение от этой травмы, затмевая ее, проглядывали ясно видимые ей новые ужас и вина.

– В девяносто втором году, – сказал Кути, – когда Шерман Окс (или Лонг-Джон Бич) пытался съесть находившийся во мне призрак Эдисона, ему пришлось сначала выманить его на поверхность моего разума. Это происходило, когда мы находились с ним «в лодке на лодке» – в машине внутри крытого кузова грузовика. И из того, что мисс Пламтри рассказала о своем сеансе психического стриптиза с этим доктором, следовало, что он пытался вывести одну из личностей на поверхность и откусить ее. Тот, кто наверху, особенно уязвим. – Кути оскалился в невеселой улыбке. – Очень похоже, что личность, вызванная методом «кто за Дамой»… залипает, хотя бы на некоторое время, на самой поверхности. Думаю, я действительно мог бы правдоподобно напугать, что сожру его.

У Анжелики зазвенело в ушах.

– Но, – сказала она, – так же нельзя! Это все равно что… вкатить себе грязный героин. Кути, в тебя рухнет куча воспоминаний, тяжелых, как железный лом, его ядовитая жизненная сила… – И беспомощно добавила про себя: «Это куда хуже того, что ты сейчас носишь в себе, чем бы оно ни было».

– Кроме того, – добавил Пит Салливан, с явным испугом глядя на приемного сына, – он не призрак. Он полноценная личность. Ты… Тебя может попросту разорвать!

– Я сказал – правдоподобно напугать. – Кути вернулся в столовую и сел рядом с Пламтри, на то место, где недавно сидел Пит. – Если я сам не могу сказать с уверенностью, что не способен это сделать, то он – тем более. А я думаю, что мне по силам убить его. Это зависит, конечно, и от его собственной силы: вышвырнуть его из головы мисс Пламтри – будто ударить по мячу для гольфа, установленному на подставку.

«О, не поддавайся легкомыслию и гордыне, Кути», – горестно думала Анжелика и сказала бы это вслух, если бы не знала, что им на самом деле может потребоваться, чтобы он так поступил, и поэтому она не собиралась заранее останавливать его.

– Не убивая мисс Пламтри? – хрипло спросил Кокрен, скептически глядя на Кути широко раскрытыми глазами.

Кути вскинул брови и прищурился на него через стол, но поймал краем глаза исполненный мучительной боли и отчаяния взгляд Анжелики и тут же покраснел и уткнулся в скатерть.

– Не знаю, – прошептал он. – Я даже не знаю, не сильнее ли он меня. Он старше меня и злее, так что, может быть. – Он поднял голову: было видно, что он смущен. – Но… видите ли… я могу правдоподобно угрожать ему этим.

– Вы только не убейте меня, прежде чем он расскажет, что делать, – сказала Пламтри с бравадой, порожденной, как решила Анжелика, полнейшей внутренней пустотой и бессилием, вскинула руки и голосом, поднявшимся от контральто до высокого фальцета, произнесла:

– Сид, у тебя найдется моток скотча?

У Кути сделался такой вид, будто его затошнило.