Последние дни. Том 2

– Накося выкуси! – Детское оскорбление совсем не вязалось с глубоким бархатистым голосом.

– И выкушу, если не скажешь, – сказал Кути. – Тебя. Что-что, а это я смогу.

– Колючий, острый, чтоб стоять за правду, – произнес, обращаясь к Кути, новый, невыразительный и ровный голос. – Твою ж неправду пожирает червь. – Лицо Пламтри исказилось, она глотнула воздуха и продолжила уже мужским голосом:

– Черт возьми, это же «Генрих шестой», часть первая! Валори, ты подлая сука, предательница! Забыла, что ли, от кого ты узнала все эти строки? Помнишь же «Бесплодные усилия любви»! «Мы клятву нарушили, чтоб верность соблюсти тем, кто заставил это сделать, – вам. Неверность эта, хоть она и зло, себя очистив, делается благом».

– Валори на нашей стороне, – сказал Кути, – и она заметит, если вы попытаетесь лгать.

Взгляд Пламтри переметнулся на Кути, она оскалила зубы.

Плечо Кути, касавшееся Кокрена, дернулось, и он пружинисто подался вперед…

Воздух внезапно похолодел, и Кокрен подумал, что перечные деревья затрепетали куда сильнее, чем можно было бы ожидать при столь слабом ветерке…

И тут же голова Пламтри качнулась назад, как от реального удара.

– Эй, пацан, полегче! – с трудом выдохнул мужской голос. – Если не хочешь смерти всех этих красоток!

– Не сомневаюсь, вы понимаете, что этот удар нанес я, – сказал Кути. Его голос звучал спокойно и ровно, хотя Кокрен чувствовал, что того трясет. – Мне случалось до нынешнего дня использовать его в полную силу. И я не верю, что, если вас вышибить из этой головы, барышни Пламтри хоть сколько-нибудь пострадают.

– Ты совершенно не представляешь себе моих сил, мальчик. – Голос Салвоя, казалось, отдавался вибрацией в ребрах Кокрена. – То, что было минуту назад, – всего лишь ласковый шлепок. Я убил твоего короля и не поморщился. А вот тебе ничего дурного не хочу. – Зубы все еще скалились, но губы уже изогнулись в улыбке. – Я, наверное, единственный здесь, кто не хочет, чтобы ты покончил с собой.

Анжелика начала что-то говорить, но ее голос заглушил текучий рокот из горла Пламтри.

– Здесь ни у кого, кроме тебя, нет раны в боку, – громко и чуть ли не с болью продолжал мужской голос. – Это тебе надлежит всегда пить настоящее pagadebiti, если, конечно, этим придуркам удастся вовремя найти хоть одну бутылку. Это тебе, малыш Гавейн, предстоит стать одержимым настоящим богом, препоручить себя его зверской милости… Ты уверен, что готов к этому, Стрелок-с-рогаткой?

Кокрен услышал, как кто-то справа от него до хруста нажал локтями на столешницу, и подумал, что это Анжелика.

Взгляд Пламтри перескочил на Анжелику, и бесстрастный голос Валори произнес:

– Простите, государыня, мне жалко вас огорчать, но мой рассказ правдив.

– Но, по крайней мере, правильно ли мы выбрали тогда место? – решительно спросил Мавранос. – Рядом с руинами за яхт-клубом. Мамаша Плезант вроде бы говорила о месте как раз на том берегу.

– Место было тем самым, – сказал Омар Салвой, – а вот вино взяли никудышное, и я с величайшим удовольствием могу сообщить, что не знаю, где его… – Пламтри вдруг закашлялась, и бездушный голос Валори произнес:

– Клянусь душой, солгали, зло солгали! Жуткий призрак, что дважды перед нами представал… судить, насколько нам глаза солгали, и чтобы мог он с ним заговорить. Совсем такой, как был король покойный. Ученый ты – заговори с ним, друг. – И тут же раздался негромкий, угрожающий голос Салвоя: – Ну, Валори, когда мы останемся одни…

– Она имеет в виду те, другие, руины, – сказал Кути, – развалины Купален возле ресторана. Где мы видели призрак Крейна. И Пламтри увидела его во второй раз.

Тело Пламтри откинулось на стуле и глубоко вздохнуло.

– Не сомневаюсь, что все вы были глубоко растеряны, – сказал, улыбаясь, Салвой. – Ваш обожаемый возвышенный король, вероятно, болтал чушь и был похож на грязного бродягу, верно? Или шлялся голышом, как сумасшедший. Вышвырнутый обратно в мир, да еще как! О-мер-зи-тель-но! А вы, сентиментальные такие, наверное, просто убежали от него. Посудите сами, обрадовался ли он своим друзьям?

– Я, – пробормотал Мавранос, – побежал за ним!..

– Ключом должен быть палиндром, – перебил Пит Салливан, выразительно рубанув рукой по воздуху в сторону Мавраноса. – Там, на развалинах, личность-Валори прочитала Кокрену один, а ведь мы знаем, что палиндромы годятся только для того, чтобы подманивать призраков.

– Палиндром? – встрепенулся Салвой. – Какой палиндром?

– Чем кормим рок, меч, – сказал Кути.

– И, конечно, сирена тоже была указанием, – рассуждал Мавранос. – Могу поклясться, что в мотеле мы слышали именно ту сирену, которую слышно в Купальнях Сатро. Черт возьми, я ведь даже узнал ее.

Лицо Пламтри раскраснелось и подергивалось, но Салвой непринужденно и даже с насмешкой спросил: