Последние дни Венедикта Ерофеева

У Наты еще народ. Незнакомая мне художница Оксана Обрыньба, которая, по словам Наты, уже давно хотела со мною увидеться. Остались с ней до утра.

____________

24 марта

Утром Ерофеев нам не позвонил и, как потом выяснилось, рано уехал один в больницу. Оксана при прощании, прорыдав еще целый час, чуть ли не насильно уволокла меня к себе в художественную мастерскую, в которой я, пропустив Веничкины именины (27 марта), пробыла в жутком состоянии до 29 числа.

____________

29 марта

У меня дома на столе записка: «Звонила Ната. Тобой интересуется Ерофеев». Узнала от нее, что 25-го утром звонил ей из больницы Веня, спрашивал ее, где я? Он, как показалось Нате, – в страшной на меня обиде.

____________

31 марта

В МТО «Галерея» получаю командировку в Питер (выставка Зверева. 10 апреля открытие). С букетом фиолетовых гиацинтов и орехами еду к Ерофееву. Дверь наглухо закрыта. Еле достучалась. Спрашивают: «Кто вы?» Представилась родственницей.

Внешне встретил сдержанно: «Где пропадала?» Рассказала про Оксану и о том, как мне все это время было плохо. Вроде поверил. Оказывается, до меня приезжала Галя с Сашей Епифановым, и Галя насмешливо поздравила Веничку с тем, что я уехала в Питер, с ним не попрощавшись. Показал мне только что написанное им письмо в Кировск Тамаре Васильевне, в котором он жалуется сестре на Галино ко мне отношение: «Омрачает обстановку в доме только одно: дошедшее до взрыва в день рождения Натальи 14 марта противостояние именинницы и Галины, длившееся всю зиму и весну единоборство. И от слез Натальи и от истерических ультиматумов Гал. провалиться некуда. И все мои прежние “пассии” (фи, слово-то каково!) тоже раскололись: Жанна и Алена – примкнули к Галине, а Яна Щедрина и Ирина Леонтьева – симпатизируют Наталье».

Подписал программу к «Вальпургиевой»: «Наталье с возрастающей нежностью перед ее отправлением надолго в Питер. 31/3.89. Венедикт Ероф.». И еще подарил ж. «Трезвость и культура» с «Петушками». Подписал: «Глупейшей, но опять же любимейшей из всех знакомых бабенок. 31/III-89. В. Ерофеев».

Попросил позвонить Славутину. Хочет в очередной раз пойти к нему на репетицию в Студенческий театр.

Сообщил новость: собираются делать фильм по «Москва – Петушкам». Писать сценарий напросился Лён. Веничка сказал, что под горячую руку он уже подписал договор, о чем сейчас очень жалеет. Ведь многие советовали ему сделать это хотя бы в соавторстве. Но сейчас уже поздно что-либо исправить.

Вечером Веничка на субботу и воскресенье поехал на Флотскую. Проводила его до подъезда. По моим гиацинтам, которые он взял с собой, Галя, конечно, сразу догадалась, что перед отъездом в Питер я с ним успела проститься…

____________

1–2 апреля

Веничка периодически звонит мне домой, как договаривались – в 9 утра и 11 вечера. Обещаю, что еще приеду с ним попрощаться перед отъездом 3-го в понедельник. Сообщила, что в Литве, в вильнюсской газете «Согласие» за 1-е апреля опубликованы отрывки из «Моей маленькой ленинианы».

____________

3 апреля

Приехала опять с букетиком гиацинтов. Оказывается, Веничка видел меня из окна палаты и уже ждал у двери. Букетику тут же досталось: «Меньше предыдущего… жадная». Раскритиковал мой свитер. Зато расхвалил какую-то красивую рубашку, которую ему подарила какая-то красивая, навещавшая его полька.

Пообещала: «Когда мне какой-нибудь красивый поляк подарит какой-нибудь красивый свитер, я непременно явлюсь к тебе именно в нем». Расхвалил и Машеньку Шавырину, навестившую его до меня с очень вкусными котлетами.

Мне (подозрительно): «Почему перед отъездом ты такая радостная?» – «Не радостная, – говорю, – а раздраженно-возбужденная, так как в Фонде культуры не удосужились за все мои труды выделить мне каталог Шемякина». Обещает свой, сказав, что в пятницу я была лучше.

Настроение у него неплохое. С увлечением рассказывает, как в воскресенье к нему приезжало много народу – сплошные договора. Что он приобрел еще две книжные полки, наметив купить необходимых ему примерно 60 книг. Напомнил, что целый месяц ему без меня будет невмоготу. Попросил в середине срока хоть на 2–3 дня заглянуть в Москву. Наметили на 22 апреля – в день рождения Ленина. Пропела (из школьного репертуара):

Тих апрель, в цветы одетый,

А январь – суров и зол…

Веничка поражен: «Я почему-то полдня напевал эту песню!»

Обсуждаем, как дать ему знать, что я в Москве. Ведь звонить на Флотскую не буду!!! Короче, договорились, что пришлет он мне на почту телеграмму, а я на его имя – Нате. Подарил на прощанье очередной номер ж. «Трезвость и культура» с «Петушками». Подписал: «Наталье от автора неизменно В. Ероф. 3/IV.89».

____________

5 апреля

День отъезда в Питер. В 9 утра звонит из больницы Ерофеев. Говорю, что еще, часов в 5, приеду попрощаться с ним. Приезжаю с букетом розовых гвоздик, перевязанных красной ленточкой. «Как бантик?» – спрашиваю. Веничка мрачно: «Это оформлено торговками».