Последние дни Венедикта Ерофеева

– Ему очень плохо. Он в реанимации.

– Галя, почему ты так со мною разговариваешь?

– Ты знаешь, как я к тебе и вообще ко всем вам отношусь.

– Но почему же ты в течение почти двух лет сама мне звонишь? Я же тебе не игрушка.

– А может быть, и игрушка.

– У тебя, наверное, все игрушки. Ты, наверное, просто используешь людей.

– Может быть, и использую, но этим я спасаю Ерофеева.

Хлопает трубкой.

Вечерний звонок мне Наты: «Разговаривала с Галей. Она мне – Ерофеев сумасшедший, но мы ото всех это скрываем. Шмелькова – Тихонов в юбке. Его совсем не любит. Пусть не думает, что она королева. У него это было всегда. А у меня с ним – больше, чем брак. Он со мною всегда более чем откровенен».

____________

20 марта

Утром Галя по телефону, как ни в чем не бывало, очень просит меня поехать вместе с ней к Веничке. У него – я подчеркнуто сдержанна. Он мне: «Жеманна…» Сообщил, что 17-го у него так изменилось давление и упал пульс, что Мазурский настоял даже на капельнице, сказав, что он отвечает за его жизнь.

Привезла Веничке газету «Советская молодежь» за 17-е марта со статьей о нем под названием: «Поздравьте и познакомьтесь». Одно из приятных сообщений в ней, что в Польше кинорежиссер Анджей Вайда приступает к съемкам фильма по мотивам «Вальпургиевой ночи».

Уехали вместе с Галей. По дороге она мне: «Не надо, Наташка, никаких обид. Надо беречь Ерофеева!» Наконец-то!

____________

21 марта

Ночью мне домой звонит Ната: «У меня на полу мертвый Ворошилов…» Хватаю такси и приезжаю. Рассказывает, что сидел на кухне в благодушном настроении и, не спеша попивая коньячок, играл в шахматы с ее сыном. На всякий случай попросил ее раздобыть у Гали снотворное. Та не отказала и дала три таблетки… Так и не поняла Ната, как все это произошло. Неожиданно Игорь начал сползать со стула и упал на пол, и все… Ната в отчаянии: «Я его убила!» Как могу, утешаю ее. Уже потом напомнила ей, как однажды, пребывая на Флотской в очень уставшем состоянии, я попросила у Гали ее снотворное. Она отскоблила острой бритвой от таблетки несколько крупинок, приняв которые я утром еле встала. Веничка был в ярости: «Зачем ты дала девчонке свое лекарство?»

И еще случай, о котором я Нате тоже рассказывала. Как-то попросила Галю: «Дай мне сразу три таблетки. Их мне хватит на целых полгода». Она не отказала, но потом, чего-то испугавшись, потребовала их у меня обратно. Я же успела их уже потерять, и недоверчивая Галина учинила настоящий обыск – была вывернута моя сумка, карманы пальто. Веничка очень смеялся над этим спектаклем. И уже потом поделился со мной: «Галина, считая тебя, по-моему, сумасшедшей, очень испугалась, что ты по рассеянности или еще почему-либо сможешь принять сразу все, а это небезопасно…»

____________

22 марта

Уже утром к Нате приехали многие друзья Игоря – поэты Владимир Алейников с Аркадием Пахомовым, Саша Васильев, Владимир Филимонов и другие. Совсем поздно зашел Ерофеев, выписавшийся на время из больницы по случаю премьеры «Вальпургиевой ночи» в Театре на Малой Бронной. Н. таинственно мне сообщает: «Звонила Галя. Я ей сказала о случившемся. Она просила меня никому не рассказывать о таблетках: “Ты меня поставишь под удар”», – сказала она. Веничка на эту тему даже не хочет говорить: «Это просто стечение обстоятельств».

Да вроде никто и не думает и не говорит о чем-то намеренном.

P.S. (Забегая вперед). Уже потом, через три года после смерти Ерофеева и незадолго до своей кончины Галя, как-то провожая меня домой до метро, вдруг сказала: «И все-таки я, конечно не желая того, где-то виновата в смерти Ворошилова». И я ее разубеждала в этом.

____________

23 марта

Хоронили Игоря в «Белых столбах». После похорон зашла к Нате на поминки, а затем к Веничке, чтобы вместе поехать на премьеру «М – П». Ната при прощании: «Покинь этот дом!!!» И что ее это так волнует?

Премьера. Зал полный. Сижу в 7-м ряду партера рядом с Валей Еселевой. Ерофеев – впереди, наискосок, и лицо его хорошо видно. Спектакль, как мне показалось, оставляет желать лучшего. Наблюдаю за реакцией Ерофеева. Внешне – непроницаем, но губы его все время что-то нашептывают (повторяет за актерами свой текст?). Наверное, думаю, его больше волнует не столько постановка спектакля, сколько, как текст его воспринимается со стороны, с голоса.

После спектакля – чаепитие. Обстановка несколько напряженная. Разряжает ее приехавшая в театр с польским телевидением Нина Черкес. «Почему все молчите?! Почему все молчите?!» – удивленно восклицает она. Увидев меня, подходит и, сказав, что очень любит, целует. Галя отстраняет ее от меня, чуть ли не задев своей рукой мне по лицу. «Это ты ее любишь?» Нина (удивленно): «А почему бы и нет? Ведь мы у вас сидели за одним столом» и т. д., и т. д.

По настоянию Венички, на машине Гутмана уезжаем все вместе на Флотскую. Впереди Веня с Юрием, сзади мы с Галей – в тягостном молчании. Веничка мне: «А ты что, чертова кукла, молчишь?» У дома, выйдя из машины, нежно целует меня и предлагает проводить до подъезда Наты. Отказываюсь: «Иди, Веничка, иди!»