Последние парень и девушка на Земле

Если бы Ливай не уволил меня еще до того, как засунуть чек на мою заработную плату в мой шкафчик, то невыход на работу с ним в среду, как мне казалось, непременно должен был бы заставить его поставить на нашем сотрудничестве крест. Но, по-видимому, тут я была не права. Ливай подошел к моему шкафчику после того, как я покинула комнату, где обычно делала уроки Я стояла на коленях на полу, вычищая из своего шкафчика все, что там еще оставалось. Завтра состоится церемония выпуска и будет последний день занятий.

– Привет, Кили.

Я даже не взглянула на парня. Я все еще была зла на него из-за того, что он сказал мне в домике смотрителя кладбища.

– Привет, Ливай.

– Хм… когда ты сбежала от меня в середине рабочего дня, означало ли это, что ты официально увольняешься?

– Что-то типа того. А тот чек, который ты засунул вчера в мой шкафчик, означал ли он, что отныне я уволена?

– Что-то типа того, – смущенно сказал Ливай. – Но вот в чем закавыка. Сегодня мне действительно нужна твоя помощь. – И он объяснил, что после того, как началось возведение плотины, темп его и моей работы значительно увеличился. – Ну, ты знаешь, обычно после школы нам надо было вычистить от шести до восьми домов. Так вот, вчера с нас хотели получить уже двенадцать – я смог проверить и вычистить только восемь, – а сегодня они уже хотят, чтобы мы проверили и вычистили целых восемнадцать домов.

– Восемнадцать – это однозначно невозможно.

Ливай присел на корточки:

– Я знаю. Но может быть, пятнадцать – это возможно, если мы будем вкалывать по-настоящему. – Должно быть, парень увидел, что я нахмурилась, потому что в его голосе появились умоляющие нотки. – Просто помоги мне разгрести этот завал и после этого можешь уходить. Помни, ты моя должница. Тебе нужна была работа, и я дал тебе работу. И я тебя не подгонял. Практически я позволял тебе ничего не делать.

– Ну, я не знаю, – сказала я, чтобы он помучился. Мне нравилось, когда он меня просил.

– А что, если я отдам тебе и свою долю заработка? Тогда сегодня ты заработаешь вдвое больше.

Пятнадцать домов по двадцать долларов за каждый, будет триста баксов за один день. И поскольку я потратила вчера в «Уолмарте» все мои деньги, я сказала:

– Идет.

– Я встречу тебя после школы, – быстро сказал Ливай. А потом ушел.

Я удивилась, что он так быстро смылся, но тут ко мне подошел Джесси:

– Чего хотел Хемрик?

– Чтобы я сегодня вышла на работу.

– Пожалуйста, Кили! Да брось ты уже наконец эту дурацкую работу!

– А ты подумай вот о чем. Пока мы с Ливаем в хороших отношениях, он ни за что не расскажет своему отцу про наш тайный выпускной бал.

Джесси кивнул:

– Веский аргумент. Но после сегодняшнего дня уходи, ладно? У нас с тобой осталось не так уж много времени, и я не хочу, чтобы ты транжирила его с Хемриком.

Я поцеловала его:

– Обещаю.

* * *

Наверное, я так и продолжала бы злиться на Ливая, если бы не видела, как на него действует эта работа. Не в том смысле, в каком она действовала на меня, что было прямо связано с моим отцом. Но у Ливая были собственные беспокойства. Он хотел угодить своему отцу. И еще он беспокоился по поводу своей речи на церемонии выпуска. Он все время бормотал ее про себя. Хотел он признать это или нет, но у него должны были быть хоть какие-то чувства по поводу окончания школы. Невозможно было себе представить, что он придет на тайный выпускной бал, так что пятница станет для Ливая концом его связи с эбердинской средней школой.

Поэтому ради него я старалась работать как можно лучше. Я собирала в пакеты брошенные пожитки уехавших жителей куда быстрее. Это даже было не очень трудно, потому что вещи, которые я находила, были мне уже менее интересны. Я давно перестала начислять им баллы за странность. Это все был мусор – мусор, который губил все усилия моего отца, – и чем быстрее я его выбрасывала, тем меньше он меня доставал.

– Слушай, можно я задам тебе вопрос про мою речь? Я должен сделать выбор между двумя цитатами из Альберта Эйнштейна, и я не могу решить, какая из них лучше. – Из заднего кармана своих брюк Ливай достал пачку карточек для заметок. Почерк у него был очень аккуратный и разборчивый, но в нем проскальзывало что-то детское, как будто он упражнялся в переписывании прописей. – Итак. Какая из них кажется тебе более вдохновляющей? – Он прочистил горло. – «Важно не переставать задавать вопросы»? Или: «Старайтесь стать не человеком успешным, а человеком ценным»? Я вроде как склоняюсь к последней.

– И ты хочешь, чтобы я ответила тебе честно?

Ливай сморщился:

– Мм… может, и нет.

– На мой взгляд, обе цитаты невообразимо скучны. А также до того затерты и избиты, что полностью потеряли свой первоначальный смысл.

– О, Иисусе, ты что, всегда говоришь без утайки? – Ливай застонал. – Я работал над этой речью всю неделю.

– Но почему ты так из-за нее нервничаешь?

– Потому что это кульминация всего того, ради чего я работал на протяжении всей своей учебы в средней школе.

– Ну и что с того?

Ливай посмотрел на меня в изумлении: