Последние походы Святослава

Ещё один момент, о котором сообщает Скилица, так это то, что «пацинаки были раздражены тем, что он [Святослав] заключил с ромеями договор». Как это можно понять? Я думаю, вполне вероятно то, что некоторые из вождей родов, до сих пор недружественных киевскому князю, стали склоняться к тому, чтобы вместе с ним принять участие в войне с Империй. Россказни тех, кто ходил за Дунай, вызывали у них зависть, а гибель множества соплеменников в битве при Аркадиополе вовсе не отпугивала. Печенеги на жизнь смотрели просто, и часто вчерашние враги для них становились друзьями или наоборот. В итоге поход на Балканы рисовался им очень радужной перспективой, а тут Святослав взял да и замирился с базилевсом! Все планы сразу рухнули, добыча уплыла, можно сказать, из рук, и осталась лишь только злость на виновника подобной несправедливости. В итоге Феофил получил отказ.

Тогда зачем это было надо болгарам? Ответ прост. Зная Святослава, они прекрасно понимали, что рано или поздно он снова вернётся на Дунай, снова польётся болгарская кровь, запылают деревни и сёла, а города подвергнутся осаде и разорению. Что Болгария снова станет ареной схватки двух хищников, разменной монетой в большой политической игре.

Но тогда возникает другой вопрос: а догадывался ли Цимисхий о том, что Святослав вернётся? Скорее всего, да. Тогда вопрос другой: а может, это он посодействовал тому, чтобы печенеги напали на войска киевского князя на обратном пути? Вряд ли. Ведь захоти базилевс уничтожить остатки армии русов, он бы запросто это сделал на Нижнем Дунае, не связываясь с печенегами. Ведь не факт, что нападение степняков обернётся для Святослава катастрофой, а если правда выйдет наружу, то новой войны всё равно не избежать. Но вот если бы базилевс нарушил перемирие и атаковал русов прямо в Болгарии, то, скорее всего, живыми бы они не ушли вообще. Огненосные корабли грозно стояли на Дунае и в случае приказа сожгли бы весь ладейный флот Святослава, как только бы он двинулся вниз по реке. И здесь уже без вариантов. Однозначно, что к Цимисхию продолжали подходить подкрепления, а у Святослава по-нрежнему оставались лишь остатки некогда грозной армии. Недаром говорят: если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам, а император был не из тех людей, которые перекладывают ответственность на других. Тем более на печенегов. И возжелай Иоанн смерти князя, то вряд ли бы ему что-то могло помешать. Потери в людях базилевса не пугали, а что до нарушенного договора, то победителей не судят.

И тем не менее некоторые меры Цимисхий принял. Базилевс был прежде всего воином и прекрасно знал, что любой мир — это лишь подготовка к новой войне, да и к Святославу доверия не испытывал. Подтверждение этому мы находим у Скилицы, который сообщил, что «когда росы отплыли, император укрепил крепости и города на берегах реки и возвратился в ромейскую державу». Укрепив города по Дунаю и оставив там многочисленные гарнизоны, Иоанн сразу исключил возможность неожиданного появления в будущем Святослава в придунайских землях и Болгарии. Русам пришлось бы долго и надсадно прогрызаться через многочисленные города и крепости, а ведь главным козырем киевского князя всегда была именно стремительность.

И ещё. Император прекрасно понимал, что когда Святослав вернётся на Русь, то ему в ближайшее время будет не до похода на Балканы, поскольку все вакантные столы заняты и ему придётся искать себе место под солнцем. А возможно, что Цимисхий знал и о тех настроениях, которые царят в Киеве, и потому был так спокоен.

* * *

Теперь вернёмся к военному совету, на котором Святослав и воеводы обсуждали путь домой. Удивительное дело, но наиболее ценные сведения об этих последних месяцах жизни легендарного воителя сохранились не в основных летописных сводах, а в региональных. Наиболее подробный рассказ мы находим в Устюжской летописи, составленной в XVI веке, но в то же время имеющей общерусский характер. По большому счёту, об интересующем нас периоде она повторяет сведения как Повести временных лет, так и других летописей, но некоторые известия действительно представляют большую ценность. Итак: «Ирече ему воевода Свенделъ: «Понде княже, около на конех, стоят бо печенози в порозех». И не послуша его Святослав, поиде в лодьях». Вроде бы всё понятно. Однако как быть с тем, что из одного исторического труда в другой на протяжении довольно длительного времени кочует версия о том, что воевода Свенельд большую часть войск повёл в Киев степью?