Последние походы Святослава

Я не придумывал версию о том, что Святослав попал в руки печенегов живым, это подтверждают письменные источники, которые сейчас будут процитированы. Мало того, в них буду! указаны конкретные виновники гибели князя-воина на Днепровских порогах в марте 972 года. Эти сведения полностью совпадают с той версией, которую я предложил, о виновности Ярополка, его окружения и христианской общины Киева. Итак, Ян Длугош, автор «Истории Польши»: «Б то время как князь Руси Святослав возвращался из Греческой земли, куда вражески вторгся, и вёз греческие трофеи, его враги печенеги, извещённые некоторыми русскими и киевлянами, выступают со всеми силами и легко побеждают Святослава и его войско, как потому, что оно было обременено добычей, так и потому, что сражалось в неудобном месте. Сам Святослав, пытаясь продолжить сражение и остановить позорное бегство своих воинов, живым попадает в руки врагов. Князь печенегов по имени Куря, отрезав ему голову, из черепа, украшенного золотом, делает чашу, из которой имел обыкновение пить в знак победы над врагом, ежедневно вспоминая свой триумф». Вот как-то так оно получается.

И можно бы возразить, что пан Ян сознательно клевещет на одного из героев русской истории, но об этом же сообщает и «Киевский синопсис» Иннокентия Гизеля: «…заступиша ему путь Печенези, на месте злом к бою неудобном, между порогах! и не далече Белобережья, и озиме тамо в осаде. На весне же нападе Князь Печенежский Куря, или Курсе, и порази Русь, а Светослава жива вземши, повеле ему главу отсещи и соделати от кости ея чашу, златом обложенну с сицевым надписанием: ищай чужого, свое погубляет. Пияше же от тоя чаши всегда, веселяся о славной победе над Светославом». Но можно опять возразить — Киев второй половины XVII века, оттуда ляхов только что изгнали, их влияние ещё достаточно сильно, вот и пишет Исаак невесть что. Ио дело в том, что Длугош и Гизель жили в разное время, а с той поры, как пан Ян «Историю Польши» написал, уже два века минуло! К тому же текст Гизеля явно восходит к совершенно другому источнику, чем текст Длугоша, поскольку, сходясь в главном, они расходятся в частност ях.

С другой стороны, именно этим и ценны сведения, которые сообщают польские источники, поскольку им чуждо чувство политкорректности к представителям правящей династии в России. Ведь, в отличие от русских летописцев, полякам не было нужды что-то подправлять или о чём-то умалчивать. Это очень тонко подметил один из знатоков той далёкой эпохи Сергей Лесной (Парамонов): «Как известно, польское летописание началось значительно позже русского, поэтому первые польские летописцы начинали свои летописи, выписывая многое из русских. Эти русские летописи не были, однако, типа Нестора, а содержали многое от него уклоняющееся. Таким образом, через польские источники до нас дошли отголоски утерянных русских. И это случилось потому, что попавшее в польские летописи не подходило к «канону» русских».