Последние походы Святослава

Но Никифор не был бы Никифором, если бы вот так. просто взял бы и ушёл на зимние квартиры, удовольствовавшись одной только добычей. Напоследок он подготовил арабам очень неприятный сюрприз. Вроде и дело невелико — взял да и приказал построить на подступах к Антиохии крепость. Однако именно это его решение и предопределило судьбу города. Перед началом строительства базилевс лично обратился к войскам, обьяснив, для чего всё это делается и в чём состоит его задумка. Подобное отношение очень льстило армии, но ещё большее впечатление на солдат произвело то, что Никифор сделал дальше. «Закончив речь, василевс взвалил на плечи камень (в такого рода дезах он был прост и скромен), взошел на холм и приказал всему войску последовать его примеру. И через три дня на холме появилось мощное вполне надежное укрепление». Чтобы император с камнем на плече полез впереди своих подчинённых на холм — это было настолько необычно, что воины с восторгом последовали примеру своего полководца. Крепость, которую Яхья Антиохийский называет Баграс, была построена в рекордно короткие сроки, и в ней был оставлен мощный гарнизон из 500 всадников и 1000 пехотинцев. Стратег Михаил Вурца получил сан патрикия и был назначен начальником гарнизона, получив от базилевса чёткие инструкции. А смысл их был в том, что патрикию вменялось в обязанность каждый день совершать набеги на Антиохию и её окрестности, «предавая мечу и разграблению все на своем пути» (Л. Диакон). После этого Фока посчитал кампанию против сарацин в этом году законченной и вернулся в столицу, где и провёл зиму 968–969 годов.

* * *

Святослав между тем продолжал укрепляться в Восточной Болгарии. В Переяславцс на Дунае князь окопался так, что выбить его оттуда в данный момент уже не представлялось возможным. Киевский князь постепенно прибирал регион к рукам, заводил там новые порядки и старался всячески усилить свое влияние на соседние территории. «Книга степенная царского родословия» так и сообщает, что Святослав «самодержствуя живый въ Болгарехъ въ Пере слав цы л на Царе граде дани и выходы взимаше». О том же говорит и ВЛ. Татищев. По его сведениям, князь «остался жить в Переяславцс, куда ему греки уложенную ежегодную дань бесспорно присылали; с уграми же имел любовь и согласие твердое».

Вот так — не с «братушками», которые смотрели на него как на завоевателя, а именно с венграми, которые оказали ему очень серьёзную помощь в борьбе против царя Петра. На содействие своих союзников князь рассчитывал и в дальнейшем, поскольку прекрасно понимал, что спокойной жизни у него не будет, ведь одно дело — захватить болгарские земли, а удержать их — совершенно другое. Что же касается той дани, что Империя стала платить князю, то это вступило в силу соглашение, которое было заключено в Киеве между Русью и Империей. Плата за то, что Святослав нанёс удар по Болгарии и сокрушил её военное могущество. Пока для киевского князя всё складывалось удачно, но базилевс вернулся в свою столицу и обратил свой взор, который был до этого прикован к Востоку, на Дунай. И то, что Фока гам увидел, встревожило его не на шутку.

Дело в том, что среди историков давно бытует мнение о том, что главный просчёт Никифора заключался в том, что он неосмотрительно позволил киевскому князю закрепиться на Дунае, а потом просто не знал, что с ним делать. Что, натравив русов на Болгарию, базилевс не предусмотрел всех последствий и оказался лицом к лицу с новым грозным врагом, который представлял для Империи гораздо более серьёзную опасность, чем ослабленная внутренними смутами Болгария. Но, на мой взгляд, проблема заключалась не в этом — как уже отмечалось, главной целью Фоки был не разгром соседней страны руками русов, а прекращение военного конфликта с Киевской державой в Северном Причерноморье и стремление отвлечь внимание князя от византийских владений в Крыму. Сталкивая же Русь и Болгарию, базилевс преследовал совершенно иную цель, ему было просто необходимо, чтобы два государства увязли в длительной войне. Истощили силы друг друга и тем самым облегчили Византии возможность установления на Балканах своей гегемонии.