Последние походы Святослава

А на улицах болгарской столицы уже шёл повальный грабёж и резня, византийские солдаты разбежались по городу, врывались в дома и хватали всё самое ценное, а женщин и детей забирали в плен. Теперь за оружие схватились болгары и, защищая свои дома и имущество, вступили в бой с ромеями. Видя, что практически выигранная битва вот-вот разгорится с повой силой, Цимисхий велел прекратить мародёрство самым жестоким образом, а сам обратился к жителям города. «Он говорил, что прибыл не для того, чтобы повергнуть болгар в рабство, но чтобы их освободить, и утверждал, что одних только росов он считает врагами и относится к ним по-вражески» (Л. Диакон). Когда к базилевсу привели захваченного в плен Бориса И вместе с женой и детьми, то Иоанн приветствовал его дружески и назвал царём Болгарии. Однако Цимисхий не был бы Цимисхием, если бы и здесь не постарался заработать политический капитал. Потому и разглагольствовал базилевс на площади о том, что «он явился отомстить за мисян, претерпевших ужасные бедствия от скифов». Но тем не менее царскую казну Бориса, которую русы не тронули, ромеи разграбили полностью, продемонстрировав совершенно иной подход к проблеме.

Между тем сражение ещё не было закончено, и византийцы пошли на приступ Цитадели. Понимая, что шансов нет никаких, Сфенкел велел ворота не запирать, а встал там вместе с отборными воинами. Видя, что в крепость есть проход, византийцы устремились в ворота, где и столкнулись с готовыми к бою русами. Гридни Свенельда приняли ромеев на мечи и секиры. Под ударами мечей и боевых топоров полегло около 150 воинов базилевса, а остальные в ужасе бросились врассыпную. Но подходили всё новые и новые отряды, и бойня в воротах возобновилась. Под яростными ударами русов раскалывались византийские щиты, плющились шлемы, с хрустом перерубались кости, и в тоге ромеи снова не выдержали. Подъехавший к Цитадели Цимисхий увидел разбегающихся бойцов, недолго думая спрыгнул с коня, поднял валявшийся на земле щит и. рванув из ножен дамасский клинок, бросился к ворогам. Греки на мгновение застыли, а затем бросились за базилевсом, который, прикрывшись щитом, устремился на русов. Вновь с лязгом скрестились в воротах клинки, убитые и раненые падали с обеих сторон, но Иоанн видел, что его воинов гибнет гораздо больше, а потому велел (иступить.

Осмотревшись, Цимисхий распорядился бросать за стены Цитадели огонь, и когда за спиной защитников занялся царский дворец. Сфснкел построил в клин своих уцелевших воинов и выступил из крепости. Прикрывшись большими щитами, ратники устремились на ромеев и врезались в их ряды. Контратаку возглавил Варда Склир, но и он не смог остановить прорыв. Бойцы Сфенкела ломили вперёд, падали под вражескими ударами, но продолжали упорно прорубать кровавую просеку сквозь ряды византийцев. Клин удалось разбить лишь у городских ворот, большинство болгар и русов погибло на месте, часть разбежалась по узким улицам и там сражалась ещё какое-то время, и лишь немногие сумели уйти за городские стены. Двухдневная битва завершилась полной победой базилевса, столица Болгарии была взята, но главное заключалось в том, что Цимисхию удалось уничтожить практически треть армии Святослава. И если свои потери император мог запросто восполнить, благо до границ Империи было рукой подать, то киевский князь подобной роскоши себе позволить не мог, и это делало его положение катастрофическим.

Всё это Иоанн прекрасно понимал, а потому и не стал спешить с дальнейшим наступлением на Доростол, дав своей армии, измученной длительным переходом и двухдневными боями, заслуженный отдых. Сам же базилевс решил отпраздновать одновременно Пасху и победу, в честь которой он переименовал Великий Преслав в Иоаннополь, по примеру великих царей древности. А для болгар это был ясный знак — их независимость доживает последние дни, пришла сила, против которой им не выстоять. И именно после этого Восточная Болгария решила поддержать не Святослава, а Цимисхия, поскольку со всей очевидностью стало ясно, на чьей стороне в этот раз будет перевес.

II. ОБОРОНА ДОРОСТОЛА

«СТЕНА ЩИТОВ»

И вот войска сблизились. И император, и Свендослав стали воодушевлять своих подходящими к случаю словами поощрения, зазвучали трубы, и возбужденные в равной степени войска столкнулись между собой.

Иоанн Скилица