Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

Весь вечер Катарина не сводила с меня глаз и не оставляла ни на минуту. Когда рядом появлялась Анна, глаза моей спутницы вспыхивали огнем ревности, для которой сестра Марии, надо сказать, больше не давала никакого повода.

– Пойдем на воздух, детка, – предложил я Катарине, и она с радостью согласилась, как соглашается человек, готовый ухватиться за любую возможность побыть наедине с тем, кого любит. Когда дверь пристройки захлопнулась за нами, я взял девушку за плечи и посмотрел ей в глаза.

– Катарина, детка…

– Что?

– Скажи мне правду…

– Конечно, скажу, но… о чем?

– Ты меня ревнуешь?

Катарина покраснела и потупила взгляд в пол.

– Ну да, ревную… – через силу выдавила она и тут же заговорила быстро и сбивчиво: – Я не хотела, чтобы ты заметил. Ну, зачем тебе думать… Мало ли какие глупости. Извини меня, ладно? Я больше не буду, – последняя часть фразы прозвучала как-то совсем по-детски.

– Что ты, маленькая, какие же это глупости. Лишь в сердцах равнодушных нет ревности, а разве может быть равнодушным тот, кто любит. Думаешь, я не ревновал бы тебя? Подожди, случая пока не представилось… – улыбнулся я.

Катарина засияла, как золотая монета в лучах солнца: – И не думай даже, я и повода не дам никакого, самого маленького не дам… правда-правда! А если, как я, будешь ревновать без причины, так дай мне знать, намекни только. Все сделаю, чтобы сердце твое успокоить!

– Радость ты моя… – обнял я Катарину, – ты главное не устань его успокаивать. Оно ведь, как ребенок, глупое.

– Столько буду ему объяснять, – девушка коснулась рукой моей груди в области сердца, – сколько потребуется. И даже больше.

– Спасибо маленькая. А к этой дурре, Анне, забудь меня ревновать. Ласки всех девушек мира не стоят и тени твоей улыбки. Даже не сомневайся, детка, я никогда тебя не обманывал… и не обману.

На глазах Катарины блеснули слёзы, она обхватила мой торс и обняла так крепко, что у меня затрещали ребра.

Глава 9

Всё утро следующего дня освобожденный нами Алмас помогал по хозяйству и вел себя вполне адекватно, не проявляя никаких признаков одержимости. К обеду в храм вернулись ещё двое выживших, те, что отправились за продуктами. Молодые, худощавые ровесники Ираса с внимательными испуганными глазами. Мне они почему-то представлялись совершенно другими.

– Ивар, Езот, – представились ребята.

– Марко, – сказал я в ответ и пожал им руки.

– Воевали? – поинтересовался я.

– Да куда там, – отмахнулся Езот, – только школу закончили и тут такое.

– Нашли еду?

Ивар похлопал рукой по своему заплечному мешку: – Немного нашли там, где рынок был, но не густо. Что испортилось, что собаки сожрали.

– Сами целы и то ладно, – отец Михаил обнял ребят. – Что ж вы задержались так?

– Видите ли, какое дело… – начал Ирас, – вокруг рынка людоедами всё кишит.

– Людоедами? – удивилась Катарина.

– Ну, собаками, – пояснил Езот, – они стаями штук по тридцать бегают. Вот и загнали нас в угол. Пришлось ночь провести на водокачке.

– А демоны? Демонов видели? – вмешалась в разговор Мария. Парни отрицательно покачали головами.

– Эх… – вздохнул Ирас, – логово бы их найти, что ли, да самим напасть, как думаешь, Марко?

– Думаю, что не стоит вам нападать, даже если найдете их логово. Кто знает, сколько их и как они вооружены, а у вас две девушки на руках.

– Научите их для начала стрелять, а потом уже планы стройте, – проворчала Катарина.

– Наши гости все верно говорят, – поддержал нас священник, – мы ведь ребятки не в войну играем… Жизни на кону стоят.