Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

Несмотря на то, что сил у нас оставалось все меньше, наше настроение улучшалось с каждым пройденным шагов. Алхимик, напротив, становился всё молчаливее и сумрачнее.

– Слушай, достопочтенный алхимик, – обратился я к нему, чтобы хоть как-то его разговорить, – а слышал ли ты что-нибудь об оккультной библиотеке, спрятанной в лабиринте?

– Слышал, – не слишком охотно ответил наш новый знакомый.

– И что же, ты ее нашел?

– Да, то есть нет… – замялся алхимик, – я знаю, где она находится, но никогда не пробовал до нее дойти.

– Отчего же?

– Видишь ли, достопочтенный Марко, эти девять книг царя Ашоки находятся на пятом уровне…

– Как, – удивился я, – я думал, четвертый уровень последний!

– Я тоже так думал, – грустно улыбнулся алхимик, – но так или иначе, а пятый уровень есть, и вернуться оттуда уже невозможно. Переход устроен по принципу ловушки для крыс, зайти можно, выйти – никак. Что касается времени, то одна минута там равняется году наверху…

– Но кто-то же оставил там эти трактаты? Да и сам лабиринт тоже не с сотворения мира тут находится… – возразил я.

– Вполне справедливо, – согласился алхимик, – но я об этом ничего не знаю. За три алхимические тайны я заплатил всей своей жизнью и не уверен, что обрету свободу после смерти. Что же придется отдать им за доступ к девяти неизвестным? Сложно даже представить, что они попросят, если вообще согласятся на эту сделку…

* * *

Выбравшись на второй уровень, мы снова устроили длительный привал. Воды оставалось около литра, еды не было вовсе. В очередной раз перерыв пустой рюкзак, я с сожалением отбросил его в сторону.

– Ничего, Марко, – положила мне руку на плечо Катарина, – как выберемся, Ариа нас откормит.

Я тяжело вздохнул:

– Поскорее бы выбраться.

– Не знаю степень вашей консервативность по отношению к продуктам питания, но я мог бы предложить вам кое-что…

– Что же ты раньше молчал! – воскликнул я. – Какая тут консервативность… Алхимик вытащил из своего мешка большую бутыль с белой жидкостью, по внешнему виду напоминающей молоко, и протянул мне. Я сделал несколько больших глотков и передал бутылку Катарине: – Похоже на молоко…

Девушка понюхала содержимое бутыли и, основательно из нее отхлебнув, согласилась со мной:

– Ну да… обычное молоко.

– Обычное, говорите, – засмеялся алхимик, – нет, достопочтенные Марко и Катарина, это молоко единорога. Наверху такого не попробуешь.

Мы приложились к бутыли снова. Молоко было приятным на вкус, но совершенно не отличалось от коровьего.

– Несмотря на самый обыкновенный, ничем не примечательный вкус, это молоко обладает уникальными питательными свойствами, – пояснил алхимик.

– И я, похоже, эти свойства уже чувствую, – пробормотал я, поудобнее пристраиваясь на вещевых мешках.

– Поспи, мой хороший, – рука Катарины легла мне на лоб, и ее обветренные губы прикоснулись к моим губам.

То ли мое тело привыкло спать на камнях, то ли молоко единорога было действительно волшебным, но спалось в этот раз мне просто замечательно, и уже через несколько часов я сменил Катарину. Не обремененный дежурством алхимик получил двойную порцию сна.

Употребив в качестве завтрака всё то же удивительное молоко, мы продолжили путь на поверхность. Катарина помассировала ногу и смогла встать без моей помощи. Девушка сделала несколько шагов, удовлетворенно улыбнулась и, взмахнув руками, станцевала сербиянку.

Закончив танец, Катарина театрально поклонилась нам и прыгнула ко мне в объятия.

– Хороша, – улыбнулся я, – очень хороша! Не знал, что ты еще и танцевать умеешь.

– Да разве ж это танцевать, – засмеялась девушка, – это так, чтоб показать тебе, что с ногой все в порядке.

– Теперь я и сам вижу, что в порядке… Что ж ты раньше не танцевала? Мне очень понравилось.

– Правда? – зарделась Катарина. – Так ты не говорил… а сказал бы раньше, чтоб станцевала, так я б тебе такую сербияночку оторвала, какой ты никогда не видел!

– Ну, значит, оторвешь ещё, – я обнял девушку за плечи. – А ты что скажешь, достопочтенный алхимик?

– Красиво, – подтвердил наш новый знакомый, – в моем городе так цыгане танцевали.

– А откуда ты?

– Из Ринермо.