Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

– Солнечный свет я вижу каждый день, уверяю тебя, что получить его не так уж сложно… Но если ты хотел спросить, как долго я нахожусь в подземелье… то я здесь ровно триста шестьдесят пять дней.

– Как? – не поверил я своим ушам. – Я думал, ты…

– Лишившийся рассудка гость из прошлого, застрявший навеки в проклятом месте? – продолжил за меня алхимик. – Так и есть… Если мои расчеты верны, то один день у самой преисподней равняется одному году на поверхности земли… Чем выше уровень лабиринта, тем меньше расхождение.

– Значит, ты забрел сюда около четырех веков назад?

– О нет, достопочтенный Марко, не забрел. Меня привели.

– Демоны?

Алхимик усмехнулся: – Звучит грубо, хотя сейчас именно так я и назвал бы ее… Тогда же мне было по душе другое имя – «та, кто приносит свет». Понимаешь, Марко, свет! Надо ли говорить, что я без колебаний преклонил колени перед той, что обещала открыть мне все тайны алхимии…

– Она сдержала обещание?

– Сдержала… Я получил философский камень, создал гомункулуса и нашел универсальный растворитель. Только вот ирония: мир погиб, и плоды моих открытий превратились в бесполезный, никому не нужный сувенир. Сувенир, ради которого я продал душу. Сувенир, за который я заплатил свободой. Сувенир, из-за которого я никогда не смогу покинуть этот лабиринт.

– Почему же не сможешь? Еще какой-то день пути, и мы окажемся на поверхности… – возразил я.

Алхимик лишь грустно улыбнулся и покачал головой:

– Как бы я хотел, чтобы слова твои оказались истиной. В любом случае, что бы ни случилось, возьми себе это, – человек протянул мне сверток.

– Что там?

– Философский камень. Может быть, ты сможешь извлечь из него хоть какую-то пользу.

Я взял сверток и, поблагодарив алхимика, положил его в карман.

* * *

Через пару часов проснулась Катарина. Нельзя сказать, что девушка чувствовала себя совершенно здоровой, но улучшение, определенно, было. Прикончив оставшиеся запасы провизии, мы продолжили путь на поверхность.

– Марко, уже нет нужды меня нести, – настаивала Катарина, – я возьму палку, и будешь просто меня поддерживать.

– Мне почему-то кажется, что ты торопишься выздороветь, маленькая. Я, конечно, этому безумно рад, но думаю всё же спешить не стоит. Пусть твоя нога до конца срастётся.

– Да я скоро танцевать смогу, Марко, – попыталась возразить моя спутница, – на следующем уровне, точно, смогу.

– Вот когда сможешь, тогда и поговорим, – отрезал я и подхватил девушку на руки.

– Ладно, – согласилась моя спутница.

– Никогда не видел такого быстрого исцеления от такого сложного увечья, – покачал головой алхимик, – и философский камень не справился бы за такой короткий срок. Удивительный дар у вас, леди!

– Это ещё что, – покраснела девушка, – видел бы ты, что умеет Марко.

– Видел, – улыбнулся алхимик, – настоящий поединок Беовульфа с Гренделем…

Один из факелов, зашипев, погас, и наш новый знакомый зажег новый. Мы прошли очередную залу, и колдовские маски на стенах проводили нас холодными пустыми глазами.

– Интересно, как там поживают Василис с Арией, а, Марко, – произнесла Катарина, то ли спрашивая меня, то ли просто рассуждая.

– Думаю, хорошо, – пожал плечами я, – Ариа, наверное, сейчас готовит, а Василис, может быть, пишет свою поэму.

Катарина улыбнулась:

– Или они сидят у костра и в шутку ругаются. Он отпускает шуточки по поводу её обжорства, а она грозится надрать ему задницу.

– Пожалуй, твой вариант более вероятен.