Последние узы смерти

Она и за разговором продолжала сигналить Быстрому Джаку. Аллар-ра пригнул голову, и они заскользили вниз, как по невидимому склону, выровнявшись у самых высоких крыш. В тысяче шагов от земли легко забывалось, как стремительны кеттралы. А вот в пяти футах над крышами скорость давала себя знать так, что нутро сводило. Черепица, трубы, кровли – все сливалось под ногами. Гвенна, готовясь к развороту, не сводила глаз с изломанной линии крыш.

Она успела мелком увидеть: Каден и Тристе бежали рядом, Валин с окровавленными топорами в руках опережал их на несколько шагов – а потом, когда до земли оставалось еще футов сорок, что-то с жестокой силой ударило птицу в бок.

Мир для Гвенны опрокинулся, а когда встал на место, она висела на креплениях, вращаясь под порывами ветра. Птица кричала. Талал запутался в ремнях, но все же держался на дальнем когте. Анник пыталась подтянуться в сколько-нибудь сносную позицию для стрельбы.

– С воздуха бьют! – выкрикнула Гвенна, подбирая ноги и вытягивая шею в попытке заглянуть за крыло Аллар-ра. – Кто-то еще обзавелся птицей.

Другого объяснения быть не могло, но, сколько она ни высматривала в небе второго кеттрала, видела только несколько облачков в вышине, дым из труб и просторную непорочную синеву. Между тем в птицу пришелся новый удар.

– Не кеттрал! – прокричал Талал, тыкая пальцем не вверх, а вниз. – Это кеннинг. Кеннинг!

Гвенна моментально все обдумала.

– План меняется, – сказала она. – Пикируем…

Новый жестокий удар обрушился на Аллар-ра, отшвырнул его так, что правое крыло проскребло по длинной каменой стене, и птица повернула к востоку.

– Джак, сукин сын! – выбранилась Гвенна.

– Он прав, – покачал головой Талал. – Мы здесь как мишень.

– Понимаю, – сплюнула Гвенна. – Потому и надо садиться. Будем работать на земле.

Она потянулась к сигнальному ремню, но тот обвис, лопнув при резких бросках. Она осталась без связи с Джаком, и, какие бы планы ни лелеяла, ей приходилось только висеть на сбруе в надежде, что Валин каким-то чудом проведет тех двоих сквозь армейский заслон и что их сбитая птица не разобьется о мостовую. Гвенна как раз разворачивалась в страховочных ремнях, когда птицу ударило в третий раз. Аллар-ра открыл клюв, чтобы закричать, и тут Быстрый Джак притер его к земле так низко, что по сторонам замелькали окна и балкончики одной из сравнительно широких улиц.

Следующие мгновения стали самым страшным летным опытом в жизни Гвенны. Она не представляла, откуда бьют по Аллар-ра, не знала, можно ли парировать удар или уклониться, – знала только, что скрытый от глаз лич лупцует их в пух и прах. Сейчас и связь с Джаком не помогла бы. Пилоту оставалось одно: прижаться ниже, спрятаться, выжить.

Размах крыльев взрослого кеттрала достигает семидесяти футов – ему было бы тесно даже на самых широких аннурских улицах. Гвенна чувствовала, как птица борется с собственным весом, стремится взмыть над крышами, расправить крылья. Но тут, едва они поднялись над уровнем самой высокой, лич нанес новый удар, на несколько шагов отбросив птицу в сторону.

Ра яростно, обиженно заорал. Гвенна не представляла, тяжело ли ранена птица. Уже то, что они держались в воздухе, походило на Кентом драное чудо, и только полный болван мог рассчитывать, что оно затянется. Джак, видно, рассудил так же. Он дал птице волю, позволил семью-восемью мощными взмахами подняться вверх, потом снова пошел круто вниз. Ра наполовину прижал крылья к бокам – вплотную к кеттрал снова мелькали стены. Отчаянный маневр – набрать высоту и скорость и тут же укрыться за крышами, пронестись по тесным улочкам, где первая же ошибка превратит их в кляксы на стене жилого дома или храма.

Когда они наконец вырвались из теснины последней улицы на простор нижней гавани, удары прекратились. Джак осторожно повел птицу вверх, еще выше. Ничего.

Гвенна оглянулась на Талала:

– Здесь безопасно?

– Откуда мне знать? – беспомощно развел руками лич. – Я ничего подобного не повторю, хоть весь мир сделай стальным.

«Потрясающе, – думала Гвенна, пока Джак уводил птицу на северо-запад, к их новому штабу. – Какой-то лич непомерной силы, и не на нашей стороне».

Адер взбиралась по каменной лестнице башни, как поднимаются на эшафот. Конечно, на вершине ее ждала не виселица – всего лишь голая каменная площадка, откуда открывался вид на север, зато он был похуже петли. Петля означала бы смерть для нее одной, а застывшая в ожидании ургульская армия – гибель всего Аннура. И это если забыть о беде, оставшейся за спиной, о двух братьях, которых она бросила в туннелях Кегеллен.

Адер еще не отдышалась после броска через город, после безумного бега. Что касается ее, их расчет оправдался. Какими бы средствами ни выслеживал их в лабиринте ил Торнья, едва Адер отделилась от остальных, его ищейки потеряли след. Кегеллен отправила с ней десяток своих людей, но тем не нашлось дела, кроме как пыхтеть рядом, грозными взглядами пугая встречных. Она бы радовалась, если бы не очевидный вывод: солдаты искали не ее. Каден прав, охота идет за ним и за Тристе.