Последние врата

Встал, тряхнув кудрями, метко пустил ожерелье на витой сук стенного, хруньего рога, сквозной кружевной резьбы, подсвечника. И вышел, даже не оглянувшись на полетевший ему вслед венец – первое, что разгневанной Петулии попалось под руку. Его ревность была ей приятна. А смешные угрозы – милы и забавны. Но это сдержанное "смотри…" её отрезвило. Так суетиться было ни к чему. Наряжаться напропалую. Хвала берегиням, ей уже не пятнадцать лет! И она – венценосная чина. И красоты такой – ещё поискать… Петулия внимательно осмотрела своё отражение, улыбнулась ему. Та, кого она когда-то, совсем потеряв голову, посчитала соперницей, кого так отстаивал изо всех своих невеликих познаний, почерпнутых в Никтусовой школе (и воображает, будто отстоял), наивный Стар, и в подмётки ей не годилась. Петулия даже испытала запоздалую жалость к подружке. Бедняжка Мирочка перед Порубежьем даже Тимусов оберег сняла – так хотела там понравиться. Страшненькой её, конечно, не назовёшь, но если б ей лавка не подвернулась, нужна она была б кому-то, как же! Тем паче держателю Порубежья… Да весь Мир только и ждёт, когда он, как достойный ученик Аргуса, заявит свои права на её, Петулино, особое расположение. Чома, любуясь отражением, потянула с себя роскошное оплечье. А разве она не ждёт? Разумеется, расположение это будет особым… Роднее брата, вот-вот! В ларец посыпались все лишние драгоценные безделушки. Стар прав, вести себя следует совершенно иначе.

Внешней благопристойности столице и так всегда доставало. Но ради редкого высокого гостя воскурение очередного мятежника отменили, публичные пытки врагов Собора отложили, питомицам Лады высовываться из их притонов запретили и особо непристойных зазывал придушили. Галдящую воинственную пьянь из ближайших к детинцу харчевен и торжковых пивных лавок разогнали. Всех никтусовых соглядатаев под самыми разными предлогами из дворца услали.

Новый хозяин Крепости был торжественно встречен первым витязем венценосного дома на дворцовой площади, и препровождён почётным караулом через расцвеченное стягами дома ри Элей парадное крыльцо до личных покоев хозяйки Мира.

Позволяй колдовская сила читать чужие мысли, Петулия была бы сполна вознаграждена за пролитые о своей первой любви слёзы. При виде её, торопливо запахивающей на груди нечто воздушно-сребротканое, надетое на скорую руку (неужели не ждала?!), острое сожаление об упущенной возможности стать законным обладателем этого сокровища на миг шевельнулось в Дэле. Ему разом вспомнился бывший первый наставник, отечески вопрошающий: " Не поссорю я вас?" Всё предвидел коварный старец: история Мира знавала немало примеров, когда из-за таких вот чом лучшие друзья становились заклятыми врагами. Молодому магу понадобилось некоторое усилие, чтобы не поддаться чарам прекрасной чины, пока она по-родственному троекратно прикладывалась к его щекам нежными губами, обдавая знакомым притягательным ароматом. От всякого приворота легко устоять – нелегко уклонится от излучаемого чомой страстного зова, древнего и неумолимого, как сама магия Мира… А будь у неё Кристалл? Приди ей первой в очаровательную головку каприз – сгонять мужа в завратье за виденным однажды редкостным камушком?

Наверное, это удалось не сразу – заметить смертельную бледность стоящего рядом друга и, почтительно отстранившись от радушных объятий, произнести заготовленный высокосложный привет.

Что не только давно зван сюда, а и трепетно долгождан здесь, маг понял за роскошно и тщательно накрытым столом – Рыжая Тоня лопнула б с досады и чёрной зависти на первой же перемене блюд. Понял и усмехнулся: сокровище, небрежно брошенное на попечение друга, по-прежнему принадлежало ему. Но сейчас первым делом – Кристалл.

Когда румянец вернулся на Старовы щёки, а Петулия перестала то и дело смотреться в дальнее зеркало напротив стола, Дэл просто сказал обоим:

– Пока до трезвенной кадушки неблизко, скажу о главном, за чем приехал. И ответ хочу услышать сразу, немедленно – на ясную голову. Я иду в завратье. За Кристаллом. Мне нужна ваша помощь. Ты меня прикроешь, брат? Отлично. А уступит ли мне первая колдунья мира мой камень без боя? Вот и хорошо. Я в долгу не останусь. Чувствую, нет, уверен: он нам всем сейчас очень пригодится, этот Кристалл – в моих руках.

4.

У парадного входа в офис торчал жирный охранник. Сортировал посетителей. Со стороны казалось, что, впуская клиентов фирмы, вышедших на панель офиса из дорогих иномарок, он втягивает живот, и наоборот, выпячивает его, когда к дверям приближаются скромные просители. Последних он отправлял к зарешеченному окошечку, что неприступной амбразурой смотрелось на правом глухом торце огромного особняка. Служебный вход, почти сливающийся цветом металлической двери со светло-серой стеной и надёжно укрытый от чужих глаз живой изгородью, был закрыт.