Последние врата

Брата Лариса любила и баловала. Гордилась им: в Москве учился, и довольно неплохо. Одна беда – стоило это слишком дорого. Тёткиных сбережений хватило только на год. Работы, как надеялись, там не нашлось. Он и приехал, сказал: наверное, насовсем. Это за него Лариса осмелилась попросить начальницу – за себя сроду не решилась бы. И случай представился для просьбы подходящий: та дочку замуж выдавала, удачно, с властью и деньгами роднилась. Уже после всех банкетов, когда мелочь поразъехалась, и в доме остались только самые дорогие гости, она, зная про Ларискину специальность, зазвала её на свою кухню – помочь домработнице. Так и посчастливилось.

Ещё, думала она, ей помогают её реликвии. Посидит в ночной тиши, разложив перед собой материно и тёткино кольца, крошечный крестик и загадочный Нэдов кристалл, хорошенько, как следует, обдумает над ними свои напасти и мысленно попросит помощи – глядишь, и находится решение…

Больше всего ей нравилось смотреть на камушек Надира, слабо светящийся в неверном лунном свете. Наверное, и она была не дурнее брата. Все читанные хоть однажды сказки помнила наизусть, в уме считала быстрее и куда как точнее продавцов на рынке, чем вводила их в немалый конфуз, и учиться любила. И могла бы, сложись её жизнь иначе… Но сложилось так, что нужнее было работать. Учёба даже в область мечтаний не входила. Однако мечталось о хорошем и добром, прекрасном и несбыточном. Сначала она строила планы. О том, как устроится на работу – хоть кем, лишь бы платили вовремя, и как её будут на работе ценить. О том, как дружно будет жить с тёткой, во всём помогать ей по хозяйству, а Алёшка будет хорошо учиться и радовать их с теткой, а когда тётушка вдруг умрёт, то она, Лариса, будет о нём заботиться, ни за что не бросит его в беде и поможет выучиться. Когда и работа нашлась, и жизнь вошла в привычную колею, на место планов пришли потаённые мечты о том, как она встретит прекрасного принца, похожего на Нэда, и чувство к нему будет самым красивым и удивительным в её жизни… А дальше Ларискино неискушённое воображение и не заглядывало. Потому что принцы на техничек не смотрят, потому что Золушкина-то семья была из тех, кого приглашают-таки на королевский бал, и у кого в крёстных водятся феи… Но всё равно он, этот второй Нэд, будет благодарить судьбу за встречу с ней. Об этой призрачной любви мечталось нечасто и заканчивалось всегда одинаково: глотая сладкие слезы жалости к самой себе, Лариска увязывала свои памятные сокровища обратно в платочек, совала его под подушку и с надеждой на исполнение хотя бы самых простых, житейских, желаний засыпала.

Чаще ей вспоминался далёкий дом, родной подъезд, бывшие соседи – будто незримая нить тянулась туда, где осталось детство, память и часть души. Здесь же отношения с соседями не заладились. Спустя пару месяцев после её переезда сюда, общее мнение выразила скандальная соседка Людка, в ссоре прокричавшая Ларисиной тётке:

– И на сиротку свою, трахтибидох, намордник надень! Сиротка-сироткой, а у меня, трамтарарам, от ейного сглазу тараканы дохнут!

Лариска же себя сглазливой не считала. А то, что с некоторыми особо зловредными соседками или с их подленькими, пакостящими на каждом шагу, отпрысками время от времени – после особо грязных скандалов – случались разные неприятности, с собой, а уж тем более с хранимым в платочке кристаллом, никак не связывала. "Шайтан шайтана метит", – повторяла она про себя слова мудрой Рухсары-баджи.

Первым делом Лариса обошла своё новое хозяйство. В прозрачном тамбуре парадного подъезда и возле лифтов охранников уже не было. Их сменщики, как объяснил ей вечерний распорядок офиса пожилой дежурный, выдававший уборщицам ключи на служебном входе, следили за обезлюдевшими помещениями из аппаратной:

– В общем, если порядочная, не заголяйся, задницу не чеши да поменьше перед камерами корячься. Хотя часа через три финал, и наши как пить дать продуют – так что хоть голышом бегай…

Притихшие, сонные коридоры, крытые линолеумом, она одолела за час. Повозиться пришлось с коврами, устилавшими парадную лестницу, ведущую на этаж, где размещались апартаменты босса. Там, наверху, убирала такая важная дама, что на новенькую даже не взглянула. Мраморные полы коридоров цокольного и первого этажей Лариса оставила напоследок, и тоже управилась с ними раньше, чем вышло отведённое на уборку время. Уходить раньше отмеченного в пропуске часа она не решилась, потопталась у раздевалки и вновь пошла по вверенным её заботам коридорам, протирая перила, дверные ручки запертых кабинетов и всё, что, по её разумению, пыльным своим видом могло уронить её в глазах грозного завхоза или, не дай бог, самого шефа. Обнаружив упущенное из-за возни с коврами местечко между оригинальными кадками с разлапистыми пальмами и китайскими розами у дальней, запасной, лестницы, что вела наверх к начальственным дверям, Лариса присела, осторожно собирая тряпкой пыль. И не заметила, как по парадной лестнице неторопливо спустились двое, неся коробку.

* * *