Последние врата

Стару тоже не верилось, что лазутчики бродят по Приграничью. Старатели, а он лично перебил их немало, разумеется, не переводились. Но они столь мало занимали его, что и он вслушивался в донесение через слово. Стара как нового члена семьи владетельного дома теперь неизменно приглашали на все важные советы. Но сегодняшнее обсуждение поисковых забот было ему глубоко безразлично. Его волновала только Петулия. Сегодня она была ласкова с ним. А вчера они опять рассорились из-за вечно торчащего возле неё первого-из-старших уха, красивого и нахального телохранителя. Скажи кто Стару ещё полгода назад, что он будет терзаться муками ревности – просто б не понял, о чём речь, или расхохотался бы.

Ей же будто доставляло особое удовольствие дразнить его. Будто она стыдилась своей женской слабости, овладевавшей ею, когда они оставались наедине. Будто, стараясь уравновесить свою ночную уступчивость, днём, при всех, мстила ему за неё. Будто боялась даже себе признаться в том, что пылкие ласки мужа оказались столь же хороши и желанны, как и полузабытые ласки возлюбленного. Будто она, уязвлённая равнодушием последнего, жаждала испытать на страсть к ней всех самых видных мужчин Мира.

Вот и сейчас её драгоценная нить небесного цвета складывалась перед ней на столе в зигзаг лазурный, как две капли воды похожий на тот, что обременял пламевидный червленый столп Сершева щита. И это видели все. Кроме владетельной чины. Та была слишком занята изучением карты. Серш самодовольно усмехался в усы, Стар терзался, Элт зачем-то прочёл один и тот же абзац – с призывом найти лазутчика – дважды, хотя его и не переспрашивали, Лар потянул из стопочки пятую церу…

– Ну, государи мои, что я должна отписать в ответ на это? Что скажет мой владетель?

Серш нехотя оторвал взгляд от чомы, отнял руку от усов, подался вперёд, потянул к себе через стол конец свитка с донесением, нарочно повредив острые углы опасного зигзага, и встретившись взглядом со Старом, надменно изогнул бровь:

– Кое-кому в Крепости стало казаться, что Приграничье – одна из сторожевых засек Порубежья, – чина покивала согласно. – Ещё зимой этот так легко переходящий из рук в руки первый ученик, – Петулия подхватила лазурную нить со стола, подобрала ножки под себя, – пытался меня уверить в братском союзе цангов с нашими привратными калеками. То есть с теми немощными беднягами, что в прошлом году охапками сами укладывались под ноги нашему доблестному зятю, – кровь бросилась Стару в лицо, чина предостерегающе приподняла над столом руку, и парень сдержался. – Вряд ли поиск что-то даст. Одним старателем больше, одним меньше… Я вообще не считаю, что владетельный дом Приграничья обязан давать отчёт в поимке упущенного порубежными дозорами перебежчика кому бы то ни было… Ну, правда, если нас очень уж просят его поискать, то…

– Воевода?

Лар, скорчив гримасу "почёмзнать", развёл руками. Но чина смотрела на него, и он, пожав плечом, пообещал:

– Поищем. Какой разговор… Воля твоя.

– Дочь моя?

– Во славу нашего дома, госпожа моя, просимое найти нужно. Даже если это игла в стоге сена. У нас всегда должны найтись витязи, способные не только выполнить то, чего не сумели сделать порубежные и заграничные мастера, но и превзойти их в мастерстве исполнения. Во всяком случае, сомнений в нашей мощи возникать не должно.

– Тысяцкий?

– Такие витязи у нас есть. Сотник Стар…

– Хорошо, я тоже так думаю. Надеюсь, зять мой, тебе хватит трёх дней на зачистку южного привратья?

Стар послушно кивнул. Владетельная чина повертела в руках карту, разгладила, обдумывая ещё что-то, протянула её Элту. Тот, приняв обратно свиток от Серша, аккуратно свернул все бумаги вместе. Чина, задумчиво проследив за его руками, повернулась к Петулии:

– Более того, чтобы впредь не возвращаться к этому делу, я уже сегодня отпишу Собору о настолько тщательной зачистке, что останки всех истреблённых просто не поддаются опознанию, и разгадать среди них лазутчика оказалось невозможно… Не так ли, дочь моя? – и, так же задумчиво глядя на невнимательного воеводу, лёгким мановением руки отпустила Элта, потянулась к толстой амбарной книге. – Теперь о страде…

Вощёные таблички для заметок кончились, и старший воевода Лар, наконец, поднял глаза на хозяйку Гряды. Подпёр кулаком щёку, приготовившись слушать о страде.

Драгоценная нить упокоилась на груди чомы, и её ножки вернулись на прежнее место. Элт с достоинством удалился. Вошёл ом-полевод, глубоко поклонился владетельной чине. Серш опять взялся за усы.

* * *